Девушка, которая играла с огнем. Стиг Ларссон

pty-line/>

      © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

      Пролог

      Она лежала на узкой лавке с рамкой из закаленной стали, крепко привязанная ремнями. Одна из лямок была перехлестнута через грудь. Она лежала на спине с руками, пристегнутыми к рамке вдоль бедер.

      Уже давно она прекратила всякие попытки освободиться. Она не спала, но лежала с закрытыми глазами. Открыв их, она не увидела бы ничего, кроме тьмы и единственного источника света – тонкой полоски по верху двери. Во рту чувствовалась горечь и страшно хотелось почистить зубы.

      Она инстинктивно прислушивалась к звуку шагов – они означали бы его приход. Она понятия не имела, поздний ли вечер сейчас, но чувствовала, что для его прихода уже слишком поздно. Внезапная вибрация кровати заставила ее открыть глаза. Казалось, в здании заработала какая-то машина. Секундой позже она засомневалась, слышала ли звук, или он ей почудился.

      Мысленно она вычеркнула еще один день.

      Это был ее сорок третий день в неволе.

      Зачесался нос, и она повернула голову потереться о подушку. Она вспотела, лежа в душной и жаркой комнате. На ней была ночная рубашка, сбившаяся на спине. Приподняв бедро, она смогла подцепить край ткани и потянуть подол вниз, сантиметр за сантиметром. Затем повторила процедуру второй рукой. Но под поясницей расправить ткань не удалось – матрас был неровный, неудобный. Находясь в полной изоляции, она воспринимала все мелочи, на которые в других обстоятельствах ей было бы наплевать, особенно остро. Ремень был затянут достаточно слабо, чтобы она могла изменить позу и лечь на бок, но это не имело смысла, потому что тогда одна рука оставалась за спиной и затекала.

      Страха не было. Более того, она испытывала все бóльшую злобу.

      С другой стороны, она мучилась от собственных мыслей, постоянно переходящих в жуткие фантазии о том, что ей предстоит перенести. Вынужденная беспомощность была ей ненавистна. Как ни пыталась она сосредоточиться на чем-то ином, чтобы убить время и отвлечься от ситуации, отчаяние настигало ее. Оно обволакивало ее, как газовое облако, угрожало проникнуть в ее поры и отравить все вокруг. Она заметила, что лучшим способом отогнать отчаяние было представить себе что-то, рождающее в ней ощущение собственной силы. Она закрыла глаза и попыталась представить себе, как пахнет бензин.

      Он сидел в машине с опущенным дверным стеклом. Она бросилась к автомобилю, плеснула бензина в окно и чиркнула спичкой. Это было делом секунды. Пламя вспыхнуло сразу. Он мучительно корчился, а она слышала его крик, порожденный болью и страхом. Запах горелого мяса, едкий запах пластика и обуглившейся набивки сидений ощущался все сильнее.

      Она, вероятно, задремала и не слышала шагов, но проснулась, едва открылась дверь. Свет из дверного проема ослепил ее.

      Все же он пришел.

      Она не знала, сколько ему лет, но он был явно взрослым человеком высокого роста. У него были лохматые каштановые волосы, очки в черной оправе и редкая бородка, пахнувшая туалетной водой.

      Его запах был ей ненавистен.

      Он безмолвно стоял у изножия и долго смотрел на нее.

      Его молчание было ей ненавистно.

      Лицо его находилось в тени света, проникающего из дверного проема, и потому она видела лишь его силуэт. Вдруг он заговорил с ней низким внятным голосом, педантично чеканя слова.

      Его голос был ей ненавистен.

      Он сообщил, что у нее день рождения и он хочет ее поздравить. Интонации голоса не выражали ни злобы, ни иронии, они оставались нейтральными. Она подозревала, что он улыбается.

      Она ненавидела его.

      Он подошел ближе и обогнул лавку, встав в изголовье. Затем положил влажную ладонь на ее лоб и провел пальцами по ее волосам жестом, предназначенным для выражения дружелюбия. Это был его подарок ко дню рождения.

      Его прикосновения были ей ненавистны.

      Он что-то говорил ей, она видела его движущиеся губы, но отключила звук его голоса. Ей не хотелось слушать, не хотелось отвечать. Она поняла, что он повысил голос и в нем появились интонации раздражения из-за ее нежелания реагировать. Он разглагольствовал о взаимном доверии, но через несколько минут умолк. Она же полностью игнорировала его взгляд. Тогда он пожал плечами и стал подтягивать ремни. Затянув петлю у нее на груди потуже, наклонился над ней.

      Внезапно она повернулась на левый бок, спиной к нему, так резко, как только позволял ремень. Затем подтянула колени к подбородку и сильно двинула ему в голову. Она целилась в кадык, но попала кончиками пальцев всего лишь куда-то под подбородком. Он был начеку и уклонился, а она лишь чуть дотронулась до него. Она попыталась снова брыкнуть его, но он уже отошел на безопасное расстояние.

      Она снова вытянула ноги.

      Простыня свисала на пол, а ночная рубашка задралась еще больше наверх, выше бедер.

      Он молча, неподвижно постоял, потом обошел кровать и принялся затягивать ремни на ногах. Когда она попыталась