Сообщество лояльных ведьм. Андрей Комаров

Елене Николаевне Тихоновой, собственно в руки» тем же почерком было выведено: «Украина, Одесса, Аркадия, клуб-ресторан „Мефисто“». Елена Николаевна медленно опустилась на стул, потом вскочила и бросилась к выключателю. Свет зажегся, буквы перестали светиться, но текст со странным адресом не изменился. «Так-с, видимо я сегодня перезанималась. Или перенервничала? Все, купаться, купаться, а то не доживу до старости».Она зашла в ванную и отвернула кран. Увы, горячую воду на этот раз давали весьма экономно. «Что же это такое! Никаких моих сил не хватит терпеть эти сюрпризы! Я хочу горячей воды!».Слава богу, вода действительно начала теплеть, ее поток быстро увеличивался. И скоро Елена Николаевна забралась под душ и заурчала от удовольствия. Она была одна, всякие неприятности, загадочные послания и никчемные ухажеры были далеко. Лена зажмурилась и, как всегда, перед ней потихонечку начали возникать милые ее сердцу картины.

      Если кто думает, что Лена Тихонова грезила о мужчинах, о плотских утехах и прочих интимных вещах, тот глубоко заблуждается. Хотя интимными, то есть глубоко личными, «веселые картинки» (как она сама для себя называла это вполне невинное душевое, да и душевное развлечение) все-таки были.

      Закрытые глаза, богатое воображение, теплый и ласковый поток воды, струящийся по телу, практически всегда помогали учительнице истории воспарить над бесцветным настоящим и почувствовать себя женщиной из другой, неведомой, такой красивой и даже сладкой жизни. Море, солнце, яхты, рестораны, европейские города, настоящие мужчины рядом – глотками такого незатейливого коктейля частенько утоляла духовную жажду наша купальщица. Но все-таки самыми главными в этом кино были картинки ее прошлого, теперь, правда, несколько подретушированного.

      …Павел подошел к ней тогда после довольно долгих переглядываний за соседними столиками в столовой санатория «Аркадия». Лена с мамой и тетушкой отдыхала тогда по «горящей» путевке, а он с товарищами из киногруппы подкреплял силы диетической пищей перед очередным съемочным днем очередной отечественной мелодрамы из иностранной жизни. Павел остановился перед ней в коридоре, улучив момент, когда ее строгие опекунши задержались у зеркала, и сказал до ужаса просто: «Девушка, вы очень мне нравитесь вот уже четыре дня. Давайте сегодня сходим на танцы. Я вас буду ждать внизу, в половине девятого, хорошо?» Она не нашла ничего лучшего, как похлопать ресницами и пробормотать: «Угу». Мужчина, улыбнулся, кивнул, как кивали на прощание гусарские офицеры в ее любимых кинофильмах, и отправился по своим киношным делам.

      Из оцепенения Лену вывели мама с тетушкой. Они подошли к ней в самом благодушном настроении и предложили сходить вечером на «Романс о влюбленных», невесть каким образом оказавшийся в фильмотеке местной санаторно-курортной зоны.

      – Аленка, ты чего застыла? – Тетка, бывшая с ней в прекрасных свойских отношениях, как, впрочем, и с большей частью человечества, дернула ее за рукав. – Так ты идешь? Посмотришь на