Я, депутат... Всенародный избранник. Александр Корчак

себя прекрасно знаете, как наберетесь, так и…

      – Но-но, – прервал его раздраженно шеф. – Ты не очень-то, ты еще пока не депутат, чтоб со мною так говорить. Ты еще просто помощник депутата, – задумался, – правда, – указав пальцем вверх, – депутата такого крупного региона. Ты должен оберегать меня, а ты, понимаешь ли… критиковать задумал. Критиканов и так, без тебя хватает, ты лучше хорошие советы мне давай, а ты, понимаешь, критиковать.

      – Так если бы вы слушали, Алексей Иванович… А-а-а, – обреченно махнул он рукой, – что с вами говорить, все равно бесполезно.

      – Ну ладно, ладно, все это пустые разговоры, – он встал с постели, – дай-ка лучше я посмотрю на нее, совершенно что-то не помню, как она выглядит.

      Он подошел к двери, чуть приоткрыл ее и посмотрел в гостиную.

      – Хм… а что, мне кажется, совсем не плоха, – он обернулся к Марку Семеновичу, – нет, нет, совсем не плоха. По-моему, ты зря на нее стольких собак понавешал, девчонка, что надо.

      – Ага, когда спит, а как рот откроет, так мат стеной стоит. Парикмахерша, одним словом.

      – Да ты что, – забеспокоился депутат, – неужто действительно так?

      – Я вам вчера об этом столько раз говорил, а вы… – Помощник обиженно махнул рукой и стал нервно расхаживать по комнате.

      – Да ты понимаешь, – стал оправдываться депутат, – вчера я… как бы сказать… ну, несколько расслабился. – Он задумался. Вдруг встрепенулся и решительно произнес: – Знаешь что, давай-ка выдворяй отсюда, как ее там зовут-то, от греха подальше.

      – Эльвира ее зовут.

      – Во-во. Гони в шею эту Эльвиру, но только, пожалуйста, без скандала. Сам понимаешь, предвыборный этап, сейчас нам этого никак нельзя. Дай ей там что-нибудь, деньжат подкинь… главное, чтоб интеллигентно, без шума. Ну, ты сам знаешь, что я тебе говорю. Парень ты неглупый, сообразишь, что к чему, одним словом, выдворяй. Всё.

      Он со всего размаха плюхнулся на постель, положив руки под голову, уставился в потолок.

      Марк Семенович нерешительно потоптался возле шефа, потом неуверенно стал объяснять:

      – Да как же ее теперь выдворишь, вцепилась всеми четырьмя, не отцепишь. Да и деньги ей надо на обратную дорогу давать, а это, по крайней мере, всего про всё, где-то в 360 зеленых влетит, да и паспорта, похоже, у нее нет. Ведь вы ее прямо с работы забрали, даже домой вещи забрать не отпустили. Много чего обещали. Нет, Алексей Иванович, будет скандал, девица не такая дура, как вы думаете. – Он исподлобья посмотрел на депутата. – Да и денег у нас уже, того, нет. Вчера все улетело как в трубу.

      Депутат вздохнул, встал с постели, поправил обернутую на теле простыню, подошел к зеркалу, стал внимательно рассматривать свое лицо. Обнаружив непорядок в носу, дернул волосок и недовольно крякнул:

      – Ну, ты прямо как ребенок, будто сам не знаешь, что надо делать. Возьми деньги из фонда нашей партии, ведь не по своим делам мы гоняли по нашей матушке России, а для общего дела, – он чуть-чуть подумал, – да и блага тоже.

      – Да там тоже уже ничего нету, – помощник развел руками, – пусто, как в пенсионном