Не лучший день хирурга Панкратова. Александр Корчак

причинить ему вред, какие бы враждебные силы ни принуждали вас к этому.

      – Закодировали? – усмехнулся Панкратов и поднялся. – Мы теряем время.

      – И последнее… – в руке бородатого что-то блеснуло, и даже в свете фонаря Андрей отчетливо рассмотрел предмет, лежавший на сухой ладони, – огромный перстень с радужно играющим овальным камнем.

      – Увы, я подарков не беру, тем более перед операцией. Кто может поручиться за ее исход?

      – Доверим судьбу моего подопечного Аллаху, а судьбу этого талисмана вот такому тайнику. – Приподняв круглую никелированную крышку давно пребывающей в ненужности чернильницы от подарочного настольного прибора стародавних времен, старик опустил в нее перстень. Он тяжело ударился о затянутое засохшим лиловым илом дно.

      Потом началась операция, и Панкратов не вспоминал ни о чем, что случилось с ним в недрах темного кабинета.

      В операционной уже вовсю орудовал Петя Антошкин. Он перетащил баллон с кислородом, настроил электрокардиограф. Помог переложить больного с каталки на операционный стол. Сейчас он настраивал операционную лампу, фокусируя свет на животе пациента. Панкратов присоединился к Виктору, который мыл руки.

      – Ты Петру не забыл напомнить насчет приемного отделения? – кивнул в его сторону Андрей.

      – Забыл, конечно. Петр! – позвал Виктор. – Когда все здесь закончишь, спустись в приемник, там двое больных тебя давно уже ждут. Если надо срочно оперировать, оперируй. Если что-нибудь неясно будет, притормози, дождись меня. Имей в виду, мы здесь не скоро освободимся. Так что командуй, главное, не зарывайся.

      Виктор заметил, что глаза друга, обычно смешливые и обнадеживающие в любой критической ситуации, полны застоявшейся, привычной уже тоски. Не рабочей, личной.

      – Ну что у тебя там дома, Андрюша?

      – Да так, все без изменений. Мучаем мы друг друга, Витя. И похоже, никуда уже от этого не деться. Устал я. – Он тут же улыбнулся пожилой санитарке, подавшей стерильное полотенце. – Ну что, Зинаида Ивановна, по коням!

      – Все б тебе шашкой махать, не надоело еще?

      – Какие наши годы, еще лет пятьдесят помашем, а там можно будет и на покой, или, как ты, Иванна, в санитары пойду, дома скучно сидеть.

      Санитарка пошлепала из предоперацонной в коридор, а он продолжил беседу с другом:

      – А ты, Витя, зря беспокоишься, сейчас стало даже лучше. Давно уже не общаемся, только по официальным запросам. Да и ночует она дома лишь периодически. Так что действительно стало лучше. По крайней мере, не надоедаем друг другу.

      – Ты все шутишь, Андрюха, – вздохнул Виктор, – сколько раз я уже тебе говорил, разбежаться вам нужно. Так жить, как ты живешь, нельзя. Зачем друг друга мучить, не понимаю.

      – Да брось ты.

      – Что брось? – завелся Виктор. – Разве я не вижу, как ты ходишь. Пальто мятое, рубашка неглаженая. Да что там говорить, к сожалению, не я один это замечаю. Неужели же ты до сих пор не понял, что деньги у нее на первом месте, а не ты. Ну и богатые мужички,