Твое место на зоне. Владимир Колычев

Поговаривали, что корону он получил за деньги. Так это или нет, но короновали его «пиковые», а они не всегда соблюдали законы «от» и «до».

      Воронец считался вором из «новых», из тех, кто признавал постанову знаменитого кисловодского сходняка семьдесят девятого года. Тогда воры и «деловые» поделили страну на зоны влияния. У каждого воровского клана свои подопечные дельцы, с которых они снимали десять-двадцать процентов слама. Но дело в том, что эта постанова не вписывалась в рамки «нэпмановского» воровского закона. Поэтому правильные воры старой формации клали на кисловодский сходняк с прибором. Оттого-то и сталкивались лбами «старые» воры с «новыми». Разборка за разборкой по всей стране, и до крови дело доходило...

      – Что ему нужно? – забеспокоился Матвей.

      Встреча с Воронцом не сулила ничего хорошего.

      – А он тебе все скажет.

      – Он один?

      – Один. С глазу на глаз хочет с тобой перетереть.

      – Я счас...

      Матвей зашел в дом, переоделся, «подковался» и уверенной походкой двинулся в парк на «стрелку».

      Воронец сидел на скамейке и с важным видом кормил голубей. Рядом с ним никого. И в самом парке ни души. Только ветер шумит в молодой листве деревьев и кустарников.

      Но, стоило Матвею подойти к вору, как, откуда ни возьмись, появились два бойца – крупные парни с каменными лицами и чугунными кулаками.

      – А мне говорили, что ты один будешь, – осклабился Матвей.

      Воронец пропустил его слова мимо ушей. И это еще больше разозлило Матвея. Вроде бы расклад «раз на раз» шел, а вор вдруг «торпедами» себя окружил. Подляна это. А честный вор подляны не кидает. А если кидает, то он не совсем вор.

      Воронец поднялся, в сопровождении своих «гладиаторов» подошел к нему, вперил в него пронзительный взгляд. Но насквозь просветить его не смог: Матвей просто-напросто заморозил этот взгляд и разрушил его как ледяную сосульку.

      Вор не выдержал – отвел глаза в сторону. Он еще и говорить не начал, а его позиции уже подорваны. Но это не значит, что он проиграл. У него еще есть шансы.

      – Лебедев на больничке, – издалека начал Воронец.

      Голос густой, с хрипотцой, стальные нотки в нем. Но Матвея этим не проймешь.

      – А тебе-то какое дело до какого-то дешевого фраера? – презрительно усмехнулся он.

      Не мог охладить его пыл и высокий воровской сан собеседника.

      Лебедев был тем самым цеховиком-мебельщиком, с которого Матвей сорвал свой самый крупный в жизни куш.

      – А то, что я помогаю Лебедю решать его проблемы, – зло зыркнул глазами вор.

      – Ну так решай. Ему счас после паяльника дупло нужно вазелином мазать...

      Это была более чем дерзость с его стороны. Но Матвей-то уже понял суть проблемы. Воронец хотел спросить с него за подшефного «делового». Уступать Матвей не собирался, поэтому и грубил. Он не боялся ни Воронца, ни его «гладиаторов». Был у него козырь в рукаве.

      – Смотри, как бы тебя самого вазелином не смазали! – запузырился вор.

      – Не в тему базар! – грозно оскалился Матвей.

      Воронец растерян. Ладно, если