Уитни, любимая. Джудит Макнот

Мерритон по-прежнему цеплялась за его руку.

      – Папа, пожалуйста, – настойчиво прошептала Уитни, отступая. – Мне он не нравится.

      – Чепуха! – раздраженно отрезал отец, подталкивая ее вперед. – Вот и мы! – громко, жизнерадостно объявил он и, обернувшись к дочери, приказал, как малому ребенку: – Сделай реверанс и поздоровайся с нашим новым другом и соседом, Клейтоном Уэстлендом.

      – Мы уже встречались, – сухо ответил Клейтон.

      – Мы знакомы, – еле слышно подтвердила Уитни.

      Щеки ее вновь загорелись под издевательским взглядом Уэстленда. Уитни подумала, что, если он посмеет сказать или сделать что-нибудь, попытается опозорить ее в глазах отца, она просто убьет наглеца. Впервые в жизни Мартин убедился, что дочь изменилась, что ее принимают в обществе, что никому и в голову не приходит смеяться над ней!

      – Прекрасно, прекрасно, – кивнул отец, выжидающе глядя то на Клейтона, то на Уитни. – Почему бы вам не потанцевать? Музыканты так стараются…

      Уитни мгновенно поняла, что они вряд ли будут танцевать: замкнутое лицо Клейтона ясно выражало, что он больше не пригласит ее на танец даже под угрозой смерти. Сгорая от стыда и унижения, Уитни заставила себя умоляюще посмотреть на него, а потом на танцующих, так, чтобы смысл ее просьбы стал ясен.

      Иронически подняв брови, Клейтон не спешил с ответом. На какой-то момент Уитни показалось, что он вообще решил ее игнорировать, однако он пожал плечами и, даже не предложив ей руку, направился к танцующим. Уитни оставалось либо следовать за ним, либо не трогаться с места.

      Она предпочла первое, хотя в душе все сильнее кипела ненавистью к этому человеку. Шагая позади, она буравила злобным взглядом его бордовый фрак, но только когда он обернулся к ней, девушка поняла, что он смеется, в самом деле смеется над ее унижением.

      Уитни, не останавливаясь, направилась дальше, намереваясь оставить его одного в самом центре залы, но сильные пальцы неожиданно сдавили ее локоть.

      – Только посмейте! – пробурчал он и, продолжая смеяться, увлек ее в вальсе.

      – С вашей стороны было чрезвычайно любезно пригласить меня на танец, – саркастически заметила Уитни, неохотно отдаваясь его объятиям.

      – Но разве вы не этого хотели от меня? – с фальшивым недоумением осведомился он и, прежде чем она успела ответить, добавил: – Знай я только, что вы предпочитаете сами приглашать партнеров, не стал бы зря просить вас дважды.

      – Никогда не встречала такого напыщенного грубияна… – начала Уитни, но, поймав обеспокоенный взгляд отца, ослепительно улыбнулась, чтобы показать, как ей приятно танцевать с их новым соседом.

      Но стоило ему отвернуться, как девушка с убийственным презрением оглядела Клейтона и продолжала:

      – Невыносимого, невоспитанного, несносного…

      И задохнулась от ярости, заметив, как трясутся от смеха его плечи.

      – Не останавливайтесь, – попросил он,