Теперь ты колдун. Роман Суржиков

важное. Дайте ее мне…

      – Твою Праматерь! – сказал Даг и рыгнул. – Что ж потом? Старик дал ему еще одну?

      – Да, а потом еще. Бродяга сглотнул и вторую, и третью. Потом вроде как наелся ими и уснул, а во сне лыбился, будто сытый.

      – И на утро вы его прогнали?

      – Н-нет. На утро он попросил еще, а старик сказал: «Его устами говорит Праматерь Эмилия, нельзя отказывать» – и дал. Этот парень нынче весь день сидит с книгами. Скушал их не меньше трех дюжин! И клянусь тебе: не для виду листает, а читает взаправду! Мастер Линен проверял: о чем не спросит – чудак знает все.

      – Хех, – крякнул Даг, допил пиво и плюнул в кружку.

      В отличие от Мика, здоровила Даг не верил в чудеса. С Миком однажды случилось нечто вроде чуда. Когда охранник отдубасил его до полусмерти за попытку просить милостыню у банковских клиентов, Мик уполз куда попало, за слезами не разбирая дороги, лишь бы от банка подальше, и потерял сознание на ступенях читальни. Там его подобрал мастер Линен, дал жилье и пищу, и даже худо-бедно обучил грамоте. Конечно, не боги или Праматери сотворили это, а обычный старик-библиотекарь, но все же случай был дивный. А Даг вырос в одной с Миком канаве, тоже клянчил подаяние, тоже бывал избит (хотя чаще побеждал в драках), и тоже смог устроиться – его взяли в городскую стражу. Но причиной тому была выносливость и драчливость Дага, а не какое-нибудь чудо. Так что теперь Даг сказал:

      – Дерьмово это кончится.

      – К-как может чудо кончиться дерьмово?

      – Дурачина ты! Никакое не чудо, просто этот тип – лорденыш.

      – Лорденыши тоже не могут так читать.

      – Много ты знаешь о лорденышах! Говорят, старший сын графа может в уме помножить двадцать пять на тридцать шесть.

      – Д-даже если он – сын лорда, какая беда?

      – Много какая. Первое: ты ему хоть слово не так скажешь, а он обидится и отомстит. Пришлет вассалов, чтобы плетей тебе выдали. Второе: ты говоришь, он избитый пришел. А если в суд подаст, чем докажешь, что не ты его отделал?

      – З-зачем в суд? Ч-что я ему плохого?

      – Даже если не ты – так у него же в голове все спуталось. Он же не помнит, как было взаправду. Может решить, что и ты.

      Это сильно встревожило Мика. Его частенько наказывали ни за что, гораздо чаще, чем за дело. Даг прав: коль Мик не виноват перед странным лорденышем, то как раз его, Мика, и накажут. Так ведь всегда бывает.

      – М-мы ему только хорошее… – сказал Мик жалобно. – Пустили ночевать, книжек дали…

      Даг рассмеялся:

      – Дурак ты, малой! Это ж самое худшее – книжки. Он читает быстро, да? А ты – через пень-колоду? Вот и возьмет его старик Линен себе в помощники, а тебя выгонит.

      – И ч-че же мне делать?..

      Этот вопрос между ними означал просьбу о помощи. Когда Мик спрашивал Дага: «Что же мне делать?» – происходило одно из двух: либо здоровяк устраивал взбучку тому, кто обижал малого, либо давал подзатыльник самому Мику и говорил, что нужно терпеть. Но сейчас не случилось ни того, ни другого. Даг предпринял нечто неожиданное: