Врата доверия. Роман Суржиков

с разбегу. Оба бурчали под нос с азартною злобой, как принято у болотников в подобных случаях.

      Однако при всем усердии парни не слишком преуспевали. Нищий ловко вертелся на придорожной слизи, избегая самых сильных пинков. Бери больше: только что он сам пнул одного из парней прямиком в колено и опрокинул в грязь – к полному восторгу зрителей. Последних, кстати, собралось немало: ведь час стоял предзакатный, и люди стремились войти в город до закрытия ворот. Были тут и охотники за травами, и странствующая ведунья с подмастерицей, и мрачный воин в маскировочном плаще, и несколько торговцев, и южный пророк. Пророк – этот белобородый мужчина, облаченный в серое, – прибыл последним и упустил начало драки. Теперь, снедаемый любопытством, он выдвинулся в первые ряды и спросил:

      – Господа, за что вы его бьете?

      – Пиявка! – буркнул первый парень.

      – Он нас испачкал, – добавил второй.

      Действительно, оба парня были черны от пяток до макушки – ни дать, ни взять трясинные крысы.

      – Мне думалось, это следствие драки, а не ее причина, – удивился пророк.

      – Поганец закидал нас грязью!

      – Погодите, дайте понять, – старик шагнул между парнями и нищим. – Ты намеренно их испачкал?

      Нищий встал, воспользовавшись передышкой. Был он худ, ребрист и высок.

      – Как последних свиней, х-ха!

      – Позволь узнать, зачем?

      Нищий кивнул на привратников с копьями:

      – Те идиоты сказали, что не пустят в город, раз я грязный. Сказали: в ворота пройдут только чистые. Я ответил: тогда пусть этих тоже не пускают, – и залепил им землей в репы! Х-ха! И всякому залеплю, кто только сунется. Никто в город не зайдет. Все будут гррр-рязные!

      Он с вызовом сверкнул зрачками. Пророк улыбнулся – позабавила его эта логика. Нищий прищурился на старика:

      – Хочешь, тебе тоже залеплю?

      Пророк пожал плечами. Нищий нагнулся, зачерпнул полные пригоршни склизкого болотного чернозема. Хмыкнул:

      – А, толку… Ты одинаково весь в сером. Давай лучше ему.

      Рядом стоял человек из свиты пророка, одетый в белую сорочку, дорожный сюртук из дорогого сукна, роскошный бархатистый плащ, скрепленный на груди серебряной фибулой. Он не успел и пикнуть, как ком грязюки угодил ему ниже подбородка, облепил всю шею и обильно потек за шиворот.

      – Ах ты канальный отброс!.. – взревел человек и кинулся к нищему, выхватывая кинжал.

      – Стой, Герион, – приказал пророк.

      Привратники, что до сих пор лишь наблюдали сцену, подошли ближе. Один пригрозил нищему копьем:

      – Убирайся прочь, пиявка.

      А второй поклонился пророку:

      – Премудрый, нам велено впустить вас без проволочек. Добро пожаловать, входите.

      Пророк окинул нищего взглядом.

      – Желаешь пойти со мной?

      – Эт-то зачем? – с оттяжкой удивился нищий.

      – В Нэн-Клер. Ты же хотел войти в город.

      – А кто ты вообще такой? Р-рожа вроде знакомая… На южанина похож. Что шиммериец забыл в болоте, а?

      Городской стражник огрел его древком по спине.

      – Думай, с кем говоришь, слизняк! Перед тобою премудрый пророк, великий сновидец!

      – Пр-рремудрый? Правда?.. – нищий дерзко хохотнул. – А похож на дурачину. От солнца, вина и баб сбежал в болото. Тоже мне мудрец!

      Пророк усмехнулся и кивнул стражникам:

      – Считайте, что этот человек со мной. Впустите его в город.

* * *

      Здесь нам придется сделать паузу в рассказе и ответить на вопрос, которым наверняка уже задался проницательный читатель. Ведь и правда, что шиммериец, да еще такой уважаемый, мог забыть в склизком Дарквотере? И с чего вообще южанин взялся предсказывать будущее, словно какой-то северный агатовец? Чтобы утолить читательское любопытство, скажем несколько слов о пророке.

      Девять лет назад он был совсем другим человеком и звался иначе. Но однажды, в канун Дней Изобилия, посетил Максимиановский монастырь на краю Бездонного Провала и заночевал в гостевой комнате, и увидел сон. Потрясенный картиной, что явила ему богиня сновидений, он остался в монастыре и провел там восемь лет, изучая труды Праматерей и Праотцов, вознося молитвы и размышляя над тайнами мира. Примерно раз в год он видел новые сны – не столь ослепительные, как первый, но все же вещие. О них он рассказал братьям максимиановского ордена, от братьев узнали послушники, от тех – прихожане и заезжие торговцы, от них – все слуги солнечного королевства Шиммери, и все славные купцы, и моряки торгового флота, и весь юг Полариса от Лаэма до Сердца Света. Так он обрел славу сновидца и пророка.

      Спустя восемь лет от первого сна – и примерно за три месяца до тех дней, о которых мы ведем речь, – пророк покинул Максимиановскую башню и с крохотною свитой из семи человек пустился в странствие, чтобы взглянуть на мир новыми глазами, сквозь призму обретенного знания. То было время Северной Вспышки и Степного Огня, но