Степан Бандера в поисках Богдана Великого. Александр Андреев

десятки миллионов человек. Вдесятеро меньшие эстонцы, латыши, литовцы и финны, а уж тем более двадцать миллионов поляков суверенную государственность получили, а тридцать миллионно украинцев – нет.

      Можно сколько угодно говорить о том, что ЗУНР так реально и не объединилась с УНР, что УГА нельзя было договариваться с совсем недалеким политиком и никаким стратегом Деникиным, Скоропадскому с Германией, Винниченко с Советской Россией, а Петлюре с Польшей. На разобщенных украинских землях подтвердились поговорки «один в поле не воин» и «где два украинца – там три гетмана». Проблема была в наличии политиков, понимавших свою историческую ответственность. Зато с избытком хватало государственных любителей бесконечно-никчемных споров, пусто-злобных конфликтов, сведения непонятных счетов, удовлетворения никчемно-подлых амбиций, проведение простеньких провинциальных провокаций, неизбежно кончающихся кровавым общенародным горем, подобным случившемуся в Крутах штыковому избиению студентов.

      Большевистская триада, придуманная партией «Народная воля», «земля – крестьянам», «фабрики – рабочим», «городам – самоуправление» (замененный на так необходимый после 1914 года «мир – народам»), была необходима не только верным ленинцам. Если бы двадцать пять миллионов украинских селян в ноябре 1917 года получили давно заслуженные ими гектары земли, история бывшей Российской империи пошла бы совершенно по-другому.

      Центральная Рада должна была дать землю народу мгновенно, и не было бы тогда этого страшного периода сталинского убийственного ужаса. Никто из ее лидеров, за исключением Симона Петлюры, ничего не понимал в государственном строительстве, но, зная это, лез во власть, как жаба на сыпучую кучу. Только куча была не из песка, а из украинских трупов. Далекие от знания логики и искусства принятия стратегических решений, новые революционные псевдополитики, больше всего на свете любившие недалекую конфронтацию, раскололи восставший украинский народ и погубили его только что восстановленную государственность.

      Талантливо-жестокий Юзеф Пилсудский еще в 1914 году, сразу же после начала Первой мировой войны, аккуратно заявил соратникам, что Германия ни за что экономически не выдержит войны на два фронта, что она разобьет устаревшую самодержавную Россию, в потом, измочаленная, будет поражена Англией, Францией и США, и в этой ситуации Польша не имеет права на историческую ошибку в выборе главных союзников.

      Польша Пилсудского не ошиблась и получила государственность, утраченную сто пятьдесят лет назад. Украина Винниченко свою государственность проболтала и проконфликтовала, а у Украины Петлюры уже не хватило исторического времени на государственный разбег.

      Политики, занимавшие доли процента украинской интеллигенции, составлявшей три процента всего населения, но возглавлявшей борьбу за национальный суверенитет, тут же после победы начали с удовольствием бороться сами с собой, а значит, поставили во главе государства людей-никчем,