Ковчег Марка. Татьяна Устинова

ничего, – выговорила она и вытерла глаза рукавом. – Это я… так.

      Человек подкатил, затормозил, «плугом» сведя концы лыж, поднял очки на лоб и спросил будничным тоном:

      – Ты чего стрелял, Марк?..

      – Один ногу растянул так, что идти не может, а еще двое в Галыгино ушли.

      – Давно?

      – Полчаса или чуть больше.

      Они говорили, одновременно в четыре руки развязывая и открывая рюкзак, который принес второй. Туристы стояли, обступив их, безвольные и обессиленные. Алла Ивановна шмыгала носом.

      В мгновение ока спасатели вытащили и раздали крохотные бутылочки, велев всем выпить. Все послушно выпили. В бутылочках была какая-то гадость, похожая по вкусу на фруктовый кисель. Из аптечки извлекли шприц.

      – Что это? – встрепенулась Марина.

      – Блокада. Чтоб ваш раненый до дома дострадал.

      – Я утром ему колола анальгизин и…

      Тут Марк и его напарник засмеялись – и Марине опять показалось, что смеются они обидно и именно на Володин счет!

      – Анальгизин – это так, для самоуспокоения. А мы сейчас уколем, чтоб идти можно было!

      – Давай сюда конечность, парень!

      Марк всадил в Володину голень шприц прямо сквозь многочисленные штаны. Тот дернулся.

      – Терпи, ну что ты? – укоризненно сказал второй, забрал шприц и аккуратно убрал обратно в рюкзак. – Сейчас быстрее ветра побежишь. Одно дело, что в подъем.

      – Да какой там подъём, Кузьмич.

      – Да какой ни есть, а они, видишь, все раскисли.

      – Мы дойдем! – «девочкиным» голосом пообещала Женька.

      – Вот ты умница какая! – похвалил Кузьмич. – Конечно, дойдем, никуда не денемся.

      Моментально они собрали рюкзак и поменялись – Марк отдал напарнику ружье, а тот ему рюкзак и рацию. Потом Кузьмич выдернул откуда-то карту.

      – Вы с гавриками где расстались? В картах кто понимает?

      Алла подошла к нему и Сергей Васильевич тоже.

      Карту трепало ветром.

      – Ночевали мы вот здесь, а ушли они… Алла, глянь… Вот отсюда. Это овраг, да?

      – По-моему, да. Мы после них совсем немного прошли!

      – Так это рядом всё.

      – Не-ет, – протянула Женька. – Это же, наоборот, далеко! Ну что вы?!

      И дядьки посмотрели на неё с жалостью, как на убогую.

      – Володя, – вмешалась Марина, на которую никто не обращал внимания, а ей хотелось, чтобы обращали. – Ты можешь идти?

      – Могу.

      – Точно?

      Вместо ответа Володя оттолкнулся палками и прошел немного.

      Кузьмич почесал бровь.

      – Да по лыжне одно удовольствие!.. Хоть снежком и присыпало маленько.

      – У него же нога…

      – А у меня две, – сказал Кузьмич обидно. – Марк, ты… того. Отсюда влево забирай, их как пить дать влево снесло. Где вещи?

      – Какие вещи?

      – Гавриков ваших!

      Алла подтащила Петечкин рюкзак.

      – Вик, нюхай.

      Пёс, все время крутившийся рядом, подошел и понюхал. Алле показалось, что он ухмыльнулся и кивнул – должно быть, из-за