Дети утренней звезды. Алексей Олейников

магического артефакта.

      Она вздохнула. Чего себя обманывать, ведь прекрасно понимала: наверняка папаша открыл кошелек и оплатил разницу между ее реальным уровнем знаний и тем, который требовался. Немало, наверное, денег потребовалось.

      Виолетта разозлилась. И вовсе она не дура, там просто тест зубодробительный, по ядоведению она вообще без ошибок ответила, а вот александрийская алхимия подкачала.

      С шорохом посыпался снег. Виолетта подняла голову.

      На тяжело качающейся ветке стоял серебристый ирбис с льдистыми глазами. А рядом с деревом – соседка по коттеджу Сара Дуглас! Сара внимательно смотрела на замок.

      – Это охотничий замок австрийских графов Шерворнов, – сообщила Виолетта. – Неоренессанс.

      – Как думаешь, кто там, на балконе?

      Виолетта растерянно моргнула. Проклятые линзы, как они ей надоели! Но очки носить – никогда! Лучше смерть. Хотя нет, лучше линзы.

      – Не знаю… – бросила она. – Какая разница? А ты тоже не хочешь есть?

      Сара скривилась:

      – Отвратительная еда, как будто песок на зубах скрипит. Не советую.

      Она присела рядом, бросила взгляд в планшет и отвела глаза. Они посидели еще немного, но настроения писать у Ви уже не было. Она погасила планшет.

      – У тебя красивый фамильяр, – сказала она, когда их молчание уже разрослось до пределов этой долины и уперлось в заснеженные вершины. – Это ведь ирбис? Детеныш?

      Сара покосилась на нее с удивлением, словно и забыла уже, что рядом кто-то есть.

      – Нет, он взрослый. Это карликовый ирбис. Очень редкая порода.

      Кошки были детской любовью Виолетты. Когда она была помладше, то зачитывала до дыр энциклопедии и книги о кошках, могла с первого взгляда отличить чилийскую кошку от ягуарунди, кошку Жоффруа от кошки Темминка, а сервала от каракала. Дома за ней бегали хороводом бесконечные Пушинки и Снежинки всех возможных размеров и пород, она уже год упрашивала папашу Скорца провести ритуал и создать ей настоящего фамильяра – и была к этой цели близка. Но она никогда не слышала о таком звере, как карликовый ирбис.

      – Интересный зверь. А чем он питается? Какая-то особая диета?

      Этот вопрос погрузил Сару в глубокую задумчивость.

      – Да всем понемногу. Что поймает, то и съест.

      На мгновение Ви почти поверила. Засмеялась, убрала планшет.

      – Ладно, я тоже пойду, какой-нибудь салатик поймаю.

      Она пошла к шатру.

      «Смешная, – решила Виолетта. – одевается, конечно, ужасно, эта дешевая готика ей страшно не идет. Но откуда у американки чувство стиля? А вот шутит забавно, особенно при этом каменном лице и готичном облике».

      Ужасно чесалось запястье с фамильным браслетом семьи Скорца, который папаша велел ей непременно надеть в лагерь. Сказал, что это артефакт, который убережет ее от опасности. Браслет был уродливый, деревянный, старый и Виолетта решила, что сегодня же его снимет. Потому что пока главная