Эйнштейн в координатах любви. Рудольф Баландин

такого публично выраженного возмущения. Я даже не представлял, что смогу всё это изложить на английском. Но если человек должен сделать что-то, он сделает. А всё остальное – обычная работа.

      Я здоров, а вот мой ассистент заболел. Все благоразумные люди недовольны развитием политической ситуации, но так было всегда, и всегда останется так, ибо большинство рождается не для того, чтобы править. Я сижу на моём полукруглом диване в полоску и наблюдаю тихой ночью за моим маленьким миром. Я укрыт Альмаровым пледом, а передо мной на круглом столике лежит богатство из курительных трубок. Я экономно использую средство для очистки, которого хватит до моего последнего вздоха. Произвожу с помощью синего карандаша расчёты, и почти всё, как прежде. Но различие уже есть.

      Сердечные пожелания и привет от твоего А. Э.

      Сегодня у тебя, кажется, должен быть Новый год. Счастья в 1946 году».

      «Принстон. 8.II.46.

      Любимейшая Маргарита!

      Я долго размышлял над тем, как я смогу решить эту проблему: ты не получаешь моих писем, я не получаю твои или мы оба ничего не получаем. Но, несмотря на то, что люди говорят о моём остром научном уме, я совершенно не в состоянии решить эту задачу. Это письмо я пишу на тот случай, если моя гипотеза найдёт подтверждение.

      В настоящее время я читаю научный труд о магии и предрассудках всех народов во все времена. Эта книга меня убедила в том, что на месте чёрта сидит кто-то, кто позволяет исчезать твоим и моим письмам. Это, возможно, дойдёт.

      Надеюсь, что ты нашла всё в нормальном состоянии на твоей любимой огрубевшей старой родине. У нас всё по-старому, если никто не болеет (меня вновь довольно сильно мучил жёлчный пузырь, но сейчас снова всё в порядке). Жизнь спокойно идёт дальше, и я добиваюсь в своей работе больших успехов.

      Госпожа Лоу, которую ты в Принстоне считала единственным образцом женщины, нанесла нам прощальный визит. Она с мужем уезжает в Англию. Другие существа женского пола вокруг меня не появляются, о чём я не очень жалею. Благодаря моим выпадам в адрес немыслимой политики количество корреспонденции в мой адрес резко увеличилось. Эта политика пачкает чистых, а запачканных делает опасными.

      Я сижу на своём полукруглом диване, укрытый пледом, с подаренной тобой трубкой во рту, а по ночам пишу в постели твоим прекрасным карандашом. Устройство для чистки трубок я использую экономно, так что его должно хватить до моей смерти. При условии, что госпожа Хиббс не предпримет чего-либо. На что я не надеюсь. Господин Михайлов ещё не был у меня. Надеюсь, что на меня не наложили табу (никогда об этом не узнаешь).

      С наилучшими пожеланиями. Целую. Если получишь это письмо, пошли к чёрту тех, кто пытался его скрыть. Твой А. Э.».

      О каких результатах тяжёлой работы Маргариты идёт речь? Мне кажется, сомнений быть не может: имеется в виду её деятельность, связанная с атомным шпионажем. Эйнштейн надеется, что за это Конёнковы будут награждены.

      Как понимать, что на него «не наложили табу»? Да ещё об этом нельзя ничего узнать? Судя