Мы едем к тебе. Кирилл Рожков

«тень над Вейком» и – про «намагничивание тропосферы».

      Я вышла замуж, у меня родились дочки. И я оставила работу швеи и стала изучать языки.

      И тогда мы познакомились с Наташей. У которой затем тоже… пропал папа.

      Однажды вечером на аллее я встретила Марианну. Она сияла светлым пятном розовой короткой туники с приоткрытым плечиком и брошью-застёжкой на груди. На ногах у неё были сандалики с длинными ремнями.

      Дымя, она ярко улыбалась и предложила прогуляться до кампуса и попросить нашего Ариэля показать нам какой-нибудь фильм – он часто обитал в своей каморке до позднего вечера и монтировал видеозаписи.

      Я согласилась, и мы шли по тёплым-тёплым сумеркам.

      В кампусе были уже задуты все огни, кроме двух – в кабинете первого лица кампуса – ректора и второго лица – механика Ариэля.

      Ариэль действительно сидел в каморке, узкой и длинной. На её стене висел плакат с большой фотографией выступающего на сцене поэта Вознесенского. На другой части стены углём в жанре граффити был нарисован человечек в шляпе и очках, чуть больше метра в высоту. Перед Ариэлем на узком столике стоял огромный круглый блестящий микрофон, играла музыка из динамика, и Ариэль упоённо в одиночку пел караоке. Пел песни гвардейские, набокийские и купеческие.

      Увидев нас, он прервал пение караоке и вопросительно посмотрел. Он был в сером костюме, от него пахло киноплёнками и квадригским одеколоном. Выслушав нашу просьбу, он улыбнулся и сказал, что в неучебное время вроде бы не положено, однако таким красавицам он сделает исключение.

      Вскоре в кинозале мы смотрели несколько музыкальных клипов. Марианна сидела, закинув красивую голую ножку на другую, и курила. Это тоже было не положено в таком месте, но…

      Но тогда, – теперь, казалось, в незапамятные, те, времена, – мы порой эдаким манером сиживали в вестибюле училища, прогуливая занятия. И Ленка, в сетчатой шляпе, тоже вот так внаглую смолила вне мест для курения, прямо в холле. Пела песни с непечатными выражениями и поднимала ногу.

      Рядом сидела Гретхен и тоже поднимала ноги, отгибала плотный подол и часами рассматривала вытянутые ляжки в лиловых чулочках. С таким выражением, будто сама недопонимала, зачем пялится на свои собственные конечности, – словно находя их экстравагантными и замысловатыми в этих чулках. Очевидно, Грета-1 смотрела как раз на ноги Греты-2.

      Потом Грета стояла перед Ленкой и мало-помалу начинала сжимать колени и напряжённо присвистывать. Застенчивая и смешная…

      Ленка, заметив её начавшиеся дискомфорты, говорила:

      – Гретхен, по-моему, тебе пора помыть руки! Да-да, иди – и помой ручки!

      Ленка насмешливо ухмылялась, а Грета обиженно зло сопела и скрывалась из глаз.

      Потом появлялись Тима и Сима. Они жгли за училищем фосфор. Они вообще любили чего-нибудь жечь. Мы любили зажигать и жечь… И долюбились…

      Марианна зажгла следующую сигарету от окурка предыдущей, а я заворожённо смотрела заключительный клип из подборки. Он понравился