евращалась в женщину, и со мной это случилось рано, тогда как с Маргарет поздно, и мама никак не помогала, но я не могу винить ее за это, она была так несчастна, там не было никого, кроме детей, Маргарет, меня и потом Джонни. Этого было недостаточно, потому что Маргарет и я напоминали ей папу, а Джонни напоминал ей человека, который его убил, вот мама, думаю, и начала медленно сходить с ума, не буйствовать, но иначе, что было также ужасно, пусть протекало тихо и незаметно. Она писала все более странные стихи и прятала в книги в библиотеке, никому не показывая. А потом убежала со смертью, и это был конец всего, потому что без нее дом стал более пустым и печальным, чем прежде, но появилось и какая-то странная безысходная веселость, я могла делать все, что хотела, он, конечно, был строг, стал строже после побега мамы, пытался держать меня в узде, наказывал, но до чего это было приятно, срывать и ниспровергать каждое его правило или желание, и Джонни помогал мне во всем, тогда как Маргарет оставалась тихой и задумчивой, писала в дневнике Бог знает о чем, безнадежно ушедшая в себя, полная моя противоположность. Меня всегда тянуло что-то исследовать и открывать, риск был мне по душе, ощущение опасности. Ходить ночью по самому краю крыши, держась за руку Джонни, под ветром, в одной ночной рубашке, обследовать дом, даже подвалы, а больше всего нам нравилось выскальзывать ночами из дома и плавать в пруду голыми. Играя в воде, как Адам и Ева, мы были счастливы, под лунным светом или под начинающимся дождем, когда на луну наползали тучи. Когда ночью в Армитейдже, штат Огайо, льет дождь, идти некуда, это западня безумия, и только совы ухают в лесу. Уханье сов и шум дождя вызывают дождь в моей душе, и деваться мне некуда, кроме как ночью залезать в его окно, и он ласкает мои груди, называет демонессой, называет колдуньей, приходящей в ночи, и в темноте потные тела, мужское и женское, сливаются, образуя зверя о двух спинах, она стонет, он тяжело дышит, кровать ходит ходуном, скрипят пружины и деревянный пол, я слышу их, когда голой хожу по дому в ночи, я слышу стонущие пары, и тело мое оживает, я трогаю соски своих грудей и чувствую, как инкуб входит в меня, я – королева дождя, я – все цвета радуги, я могу видеть прошлое и будущее, я безумна, я – единственная девушка во вселенной, и в ночи я научу его заниматься со мной любовью, и все реально, так реально в темноте, и старый дом обнимает меня, как любовник, прижимается всегда и всюду, на лестницах, в подвале, комнатах, коридорах, на чердаке, и я знаю, что после смерти останусь здесь призраком, буду, скорбя, бродить и наблюдать за ним, я и мой ребенок, все будет, как в старой балладе, жестокая мать, совы в ночи, люди в ночи, я – одна из людей, королева дождя, холодная вода, смыкающаяся надо мной, и тела, всегда прижимающиеся друг к дружке тела проклятых.
(Свет медленно меркнет и полностью гаснет).
Пожранная
(БЕТТИ, молодая женщина 19 лет, сидит на деревянном стуле у маленького деревянного стола в круге света на, в остальном, темной сцене. Пока говорит, мастерит маленькую куклу. Она живет в округе Пендрагон, в восточной части Огайо. Год 1938).
БЕТТИ. Когда-то давно в этих лесах жила старуха-шведка. Она мастерила кукол и держала много собак, но однажды упала, сломала шейку бедра и собаки ее пожрали. А после этого собаки убежали в лес и образовали стаю, как у волков. Вновь одичали. Обнаружили в себе темноту. И ночью светились только два красных глаза.
А потом в том лесу гуляла девочка со своей младшей сестрой, и они слишком углубились в лес, и сестра испугалась и захотела вернуться, но девочка сказала: «Не бойся, глупышка. Посмотри на эти прекрасные цветы. Посмотри на эти высокие деревья. Происходило это до того, как она ослепла».
Лес притягивал ее. Сумрак чащи притягивал ее. А потом она подумала, что увидела старика, в глубокой тени под деревьями. И старик вроде бы звал ее, все дальше и дальше в лес. Девочка знала, что должна повернуться и убежать, но старик очень напоминал ее дедушку с фотографии. Она подумала, а может, на самом деле ее дедушка жив и все это время жил в лесу.
Дедушка девочки женился поздно, поскольку боялся, что безумие передается по наследству. Ее дедушкой был судья Руни, уважаемый в округе человек, который всегда хотел купить землю старухи-шведки. Старуха как раз пришла к почтовому ящику и достала документы о взыскании земли по закладной, но вот упала, сломала шейку бедра и собаки пожрали ее.
Дедушка хотел заполучить землю, чтобы построить охотничий домик. Но вскоре после того, как от старухи осталась только горка костей, в дедушку, судью Руни ударила молния, когда он укрылся от грозы под яблоней. После этого она начал получать послания от адмирала Нельсона, в которых сообщалось, что все шекспировских пьесы написала шведка-уборщица, которую звали Инга Виффлесон.
Бабушка девушки поначалу пыталась обратить его фантазии в шутку, хотя дедушка всегда бы личностью очень серьезной, но и она начала тревожиться, когда он объявил, что отныне будет есть только шведские тефтели. А однажды судья пошел в тюрьму округа и, стоя на голове, прочитал заключенным лекцию о Джонни Эпплсиде, проповедовавшем идеи Эммануэля Сведенборга. И за спиной горожане начали называть его Руни-Кукуни.
Девочки говорили, что дедушка умер на Рождество в 1889 году, за тридцать лет до ее
