Терапия памяти. Марина Крамер

сегодня все решится, сегодня – или она опять вынуждена будет выслушивать колкости отчима.

      Нахмурившись, Ульяна вошла в гардеробную, устроенную в маленькой кладовке, и принялась перебирать одежду на вешалках.

      Рука привычно потянулась к брюкам, но молодая женщина одернула себя – нет, только юбка.

      Да, вот эта вполне годится – строгая, чуть ниже колена, к ней можно подобрать блузку… хоть эту, с пышными рукавами и воротником-стойкой.

      Оглядев себя в зеркале, Ульяна брезгливо сморщилась и потянулась за косметичкой, испытывая, однако, к ее содержимому не меньшее отвращение, чем к необходимости надевать юбку.

      Через полчаса она уже шла к парковке, где стояла на прогреве темно-вишневая «Мазда» – не новая, но и не битая, как раз такая, какую она могла себе позволить, ни у кого не одалживаясь.

      В машине было тепло, Ульяна расстегнула шубу, настроила радио на любимую волну и выехала с парковки.

      Путь предстоял неблизкий, за город, и потом еще по лесу, но, если все получится, она, наконец, перестанет в присутствии отчима вжимать голову в плечи и стараться стать как можно незаметнее.

      Преодолев настоящий КПП на въезде в клинику, куда, оказывается, попасть можно было только по спецпропуску либо по звонку из административного корпуса, Ульяна припарковала машину на гостевой парковке, как ей велел охранник, и направилась к трехэтажному белому зданию.

      Дорожка к нему, как, впрочем, и все дорожки здесь, была уже расчищена и выметена, со скамеек, во множестве расположенных тут и там, тоже был сметен снег.

      В холле корпуса Ульяну встретила девушка в голубом жилете и такой же юбке. На лацкане жилета болтался бейджик, и Ульяна успела прочесть надпись: «Алла Махеева, референт».

      – Вы – доктор Ненашева? – спросила девушка, сверившись с каким-то листком, укрепленным на планшете, который она держала в руке.

      – Да…

      – Тогда давайте шубку в гардероб сдадим и пойдем, Аделина Эдуардовна вас ждет.

      Вслед за Аллой Ульяна поднялась по широкой лестнице на второй этаж и оказалась в приемной. Девушка указала ей на диван и попросила минуту подождать, а сама скрылась за массивной дверью.

      Ульяна присела на край, стараясь не измять юбку и в душе ругая себя за этот выбор.

      «Надо было все-таки в брюках ехать… вон складки какие, выгляжу, наверное, неряхой».

      Дверь кабинета открылась, в проеме показалась Алла и жестом предложила Ульяне войти.

      Ненашева нервно одернула злосчастную юбку, почувствовала, как вспотели ладони, и мысленно выругалась – ну, не хватало только в обморок упасть, а еще хирург.

      За столом сидела худощавая блондинка с чуть длинноватым носом и узко посаженными холодными глазами.

      Она окинула замершую на пороге кабинета Ульяну быстрым оценивающим взглядом, и пригласила:

      – Проходите, Ульяна Борисовна.

      Ненашева сделала неловкий шаг, пошатнулась на каблуках, но быстро восстановила равновесие каким-то профессиональным движением и подошла к столу, отодвинула кресло, присела на край, радуясь,