Терапия памяти. Марина Крамер

после наркоза.

      Ульяна осмотрела повязку, справилась о самочувствии.

      Девушка попыталась даже выдавить улыбку:

      – Все в порядке, доктор… только саднит нос, тянет…

      – Это пройдет. И не пугайтесь, синяки под глазами пройдут, это от отека.

      – Мне сказали, что тут зеркал нет.

      Ульяна смутилась:

      – Я здесь недавно… откровенно говоря, вы моя первая клиентка… в смысле – в этой клинике…

      – Значит, у нас с вами дебют… скажите, а если заболит ночью, мне можно попросить укол?

      – Конечно. Вам его и так предложат на ночь, я назначила, но если будет совсем нестерпимо, то попросите, кнопка вызова сестры на пульте. Я приду завтра часов в семь утра.

      – Спасибо… отдыхайте, доктор.

      Ульяна вышла из палаты с чувством облегчения – клиентка в порядке, все хорошо. Можно ехать домой.

      «Ах да, я же еще в зал собиралась… – вдруг вспомнила она, уже шагая в сторону административного корпуса. – Даже бандуру с формой взяла… придется заехать».

      «Что значит – «придется»? – тут же зазвучал голос в голове. – Как можно так халатно относиться к чему-то? Как вообще при таком подходе можно добиться высоких результатов? Делу нужно отдаваться целиком, только тогда в этом есть какой-то смысл!»

      Остановившись посреди коридора, Ульяна зажала ладонями уши, затрясла головой. Но голос уже умолк.

Регина

      В самолете я все время дремала, забившись к иллюминатору, напустив на щеку длинные волосы парика и надвинув капюшон как можно ниже на лицо.

      Умница Ариша специально выбрала такие места, где я окажусь стороной лица в повязке подальше от посторонних глаз, и даже стюардесса, кажется, этого не заметила.

      Еще в аэропорту я предупредила Аришу, что ни пить, ни есть на борту не буду, чтобы она меня не дергала.

      – Ты весь день голодная, – заметила агент, – так ведь и свалишься.

      – Мне жевать больно. Ты точно проверила – мы охлаждающие пакеты не забыли? Иначе я очень скоро начну орать на весь салон.

      – Нет-нет, все здесь, – она похлопала по висевшей у нее на боку небольшой сумке-холодильнику – там лежали три охлаждающих пакета. Обычно в этой сумке Ариша таскала на съемки воду и кубики льда в формах, чтобы в случае необходимости приложить к ушибу или быстро снять отеки с глаз. – Регинка… может, все-таки надо было в полицию заявить, а?

      – Еще чего не хватало! Ты только представь, что начнется!

      – Но… помимо всего прочего, это же еще и пиар… реклама…

      – Ой, все, Ариша! Никакой рекламы на таком деле, поняла? Я не хочу видеть свои фотографии с вот этим лицом в газетах и на порталах, ясно?

      Ариша обиженно похлопала длинными белесыми ресницами, но возражать не стала. Это было очень ценным ее качеством – умение проглотить обиду и не вступать в споры, я, как человек взрывной и эмоциональный, подобными талантами не обладала, а потому Ариша ловко сглаживала любые недоразумения, возникавшие между нами, именно таким своим поведением – похлопала