Грязная война. Доминик Сильвен

выйти под дождь, и никто не сможет ее переубедить.

      – Мы уже сто лет никуда не вылезали. Антуан будет недоволен, если я тебя не выгуляю. Не бойся, не смоются твои пятна. Я бы, конечно, соорудила тебе дождевик из пакета, но тебе же не понравится, правда?

      Она натянула найденные старые сапоги, плащ и шляпу, которую ее подруга Ингрид Дизель подарила ей на день рождения, и надела Зигмунду поводок. Пес слегка заупрямился, но Лолу это не смутило, и вскоре парочка очутилась на улице Эшикье под косыми струями проливного дождя. Лола направилась к своему любимому ресторану. Войдя в двери “Дневных и ночных красавиц”, она увидела хозяина, старательно натиравшего бокалы. Лола усмотрела в этом знак.

      – Сейчас бы стаканчик вашего беленького.

      Максим Дюшан молча поставил на стойку два стакана, наполнил их мускатом “Бом-де-Вениз” и вытер махровым полотенцем Зигмунда, который лизнул его в знак благодарности.

      – Неплохой у тебя мускат, и до чего же приятно снова увидеть наконец человеческое лицо, – сказала Лола, потирая поясницу.

      – Что у тебя стряслось?

      – Да то же, что у всех парижан. Этот проклятый бесконечный потоп. К тому же Антуан Леже отбыл с семьей греться на солнышке, а меня просил присмотреть за Зигмундом. Раньше у меня был только ревматизм, а теперь и обязанности появились. Не дашь мне миску?

      – Дам, конечно. Зачем?

      – Зигмунд хоть и четвероногий, но это не значит, что он должен есть с пола. Необходимо приобщить его к духовной культуре. Знаешь, что на этот счет говорит Теофиль де Бюзарк?

      – Нет, – усмехнулся Максим.

      – “Вино – это облако знаний, которое проливается дождем лишь на тех, кто влюблен в жизнь”. Это из тех мыслей, которые я называю легковесными и в то же время глубокими.

      Лола плеснула немного муската в миску. Далматинец понюхал и отвернулся.

      – Эта псина слегка приоткроет для себя двери восприятия до возвращения хозяина. А не то я разочаруюсь в собаках. Как во всем остальном.

      Но в этот момент распахнулись двери не восприятия, а ресторанчика, и на пороге возник капитан Жером Бартельми. Вид у него был расстроенный, и он не улыбнулся даже при виде Лолы.

      – Как приятно! Уставился на меня, как на налогового инспектора.

      – Да нет, шеф. Вообще-то я вас искал. Только вот не знаю, радоваться или нет, что нашел.

      Лола Жост давно уже не руководила местным комиссариатом полиции, но бывший коллега вел себя так, словно ничего не изменилось. Для него она навсегда останется “шефом”. Придется привыкнуть. Но экс-комиссар ничего не поняла из слов бывшего помощника.

      – Сынок, избавь меня от долгих предисловий. Говори толком.

      Бартельми несколько секунд бормотал про себя то, что собирался сказать.

      – Обнаружен труп молодого парижского адвоката. Убийство.

      – Где?

      – В парке Коломба. В олимпийском бассейне.

      – Утонул?

      – Сгорел заживо, его облили бензином и…

      – И?..

      – У него была покрышка… на шее.

      Лола