В банде не только девушки. Евгений Бугров

к воротам парковки. Ворота открылись, Ратников въехал на территорию парковки, остановился у сторожки охранников. Старшим смены сегодня должен быть Федор. Собственно, из-за него Ратников и приехал на объект. Отношение руководства к Федору, бывшему старшему лейтенанту милиции, неоднозначное. Он на память и всегда точно знал приход и расход машин, сколько машин должно уйти с объекта, на каких машинах были зафиксированы внешние дефекты на автомобилях. При нем провезти что-то незаконно с объекта было невозможно. Все водители-перегонщики это знали. Но у этого охранника был один существенный недостаток – запойный пьяница. Если начал, то остановиться уже не мог. Удивительно, но после запоев он всегда приносил больничные листы. Все это тоже знали. Один раз при проверке Ратников зафиксировал, что Федор на работе был выпивши. Он хотел его сразу же уволить, но Ивлев отговорил. Федору сделали предупреждение: еще один прокол и увольняем.

      Альберт Эрастович вышел из машины, навстречу ему из сторожки подошел молодой охранник.

      – Где Федор, – с ходу спросил его Альберт Эрастович.

      – Он… отдыхает, – неуверенно сообщил молодой человек.

      Ратников вошел в сторожку. Федор сидел за столом, хотя, вернее сказать, лежал. Голова его покоилась на столе, рядом с пепельницей. Он даже не услышал вошедшего Ратникоа и убедительно храпел. В тесной сторожке стоял сивушный запах, на столе стоял пустой стакан. В помещение вошел молодой охранник.

      – Пил? – спросил его Ратников.

      – Да. Всю бутылку один…

      – Федор! – гаркнул Ратников.

      Пьяный охранник даже не пошевелился.

      – Разбуди его, – приказал Ратников молодому охраннику.

      – Федор Степанович, Федор Степанович…, – охранник тряс за плечо Федора, но тот только мычал что-то нечленораздельное.

      Ратников почувствовал, как в нем закипает злоба. Он взял графин с водой, вылил весь графин на голову пьяного охранника.

      – Какого черта! – завопил Федор и оторвал голову от стола.

      Пьяными глазами он уставился на своего шефа.

      – Ну что, Федор, сорвался?

      – Да, – прохрипел провинившийся охранник.

      – Пиши заявление по собственному! – приказал Альберт Эрастович.

      Вид пьяного охранника был Ратникову неприятен. Чтобы не сорваться на крик и какое-либо внушение, теперь уже ненужное, Альберт Эрастович вышел наружу. Через минут пять. Федор вышел из сторожки, передал шефу лист с заявлением на увольнение. Ратников свернул заявление вчетверо, положи его в карман.

      – Ко мне есть претензии? – спросил Ратников Федора?

      – Не, – Федор помотал головой, – все справедливо.

      – Ну, и зачем вот это тебе надо, Федя?

      – А-а, – Федор обреченно махнул рукой. – Мне все равно уже не подняться.

      Он вышел за ворота и вскоре растворился в предутренней мгле.

      Глава IV

      Руководители охранного агентства находились