Человек из прошлого. Максим Резниченко

спокойно поинтересовалась она.

      А мне вдруг стало не по себе от этого разговора, от этих дежурных, ничего не значащих фраз. Зачем она вообще мне позвонила?

      – Я слышал, у вас горе случилось, – сделал пробный выпад. – Примите мои соболезнования.

      Тишина в трубке, только едва слышится ее дыхание.

      – Спасибо, – наконец произнесла Марина Яковлевна.

      Я не спешил что-либо говорить, ожидая ее хода, но и Учительница хранила молчание. Я нарушил его первым.

      – Почему вы звоните мне, Марина Яковлевна? – спросил ее.

      – Я бы хотела с тобой встретиться, – ответила она сразу.

      Эта неожиданная просьба сбила меня с толку.

      – Не думаю, что это хорошая идея.

      – Почему?

      – Потому что я не верю вам, – сказал я прямо, избегая недомолвок.

      – Ты все такой же прямолинейный, – хмыкнула женщина.

      – Чего нельзя сказать о вас.

      – Разве это плохо?

      – Разве это хорошо? – ответил я вопросом.

      – Все относительно.

      – Может быть. Но не у всего есть цена.

      – Согласна с тобой, хотя не все, что бесценно, нельзя купить.

      – И продать.

      – Да, и продать.

      Друзья напряженно вслушивались в мои реплики.

      – Ты уже встретился с Софией и Семеном? – ровным голосом спросила Марина Яковлевна.

      – Что вам нужно?

      – Как они? Как у них дела? Как Семен, все также веселится? Как София, уже нашла себе кого-нибудь? – она засыпала меня вопросами, проигнорировав мой.

      – Почему Миша?

      – Почему Миша что? – переспросила Учительница, и глухая злость закипела во мне.

      – Почему мой друг сейчас в коме? Для чего все это?

      – Ты уверен, что сейчас задаешь правильные вопросы?

      – Я уверен в этом! – резко бросил я, устав от недомолвок.

      – Тогда тебе нужно задать их Клаусу, а не мне! – также резко ответила она.

      – Я задаю их вам, потому что на них ответить должны вы, – я постарался успокоиться и унять эмоции.

      – Ты ошибаешься, если считаешь меня виновной в том, что произошло с Мишей, – спокойно произнесла Учительница.

      – Я так не думаю.

      – Ты можешь думать, как хочешь. И я могу думать, как хочу. А вот от ответа ты не уйдешь, – ее голос изменился. Я раньше не слышал в нем столько угрозы.

      – Я готов ответить, – удушливая ярость сковала дыхание, и слова дались с трудом. Я не узнал собственный голос. – А вы готовы?

      – Не смей угрожать мне, мальчик, – голос прозвучал предостерегающе, но я готов поклясться, что услышал и страх. Пусть всего лишь его тень, пусть ничтожно мало, но он был.

      Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание и сосчитал про себя до десяти. С шумом выдохнул, но почувствовал, что этот нехитрый способ успокоиться, мне не помог.

      – Ты делаешь поспешные выводы, Максим, – почти спокойно произнесла она.

      – Поспешные не значит неверные, – парировал я.

      – Бывает и так, – согласилась женщина и сразу добавила: – Но сейчас ты должен остановиться.

      – Не думаю, что это возможно.

      – Наказание