Крамола. Рина Когтева

ио, а мальчик ее просто выучил. Вот и сейчас он тарабанит заученные слова. Мне это надоедает.

      – Замолчи! – приказываю я.

      Он и правда замолкает, но не потому, что я ему приказываю, а потому что его начинает душить приступ кашля. Никто не приходит ему помочь, потому что я не давал разрешения входить. Я пару минут слушаю, как он кашляет, потом его лицо начинает краснеть. Я поднимаюсь по ведущим к трону ступенькам. Золотые ступени, выложенные яшмой и лазурью, золотой трон с именем мальчика. Таким же золотым будет и гроб этого мальчика. Если ему повезет, то на нем останется его имя. Я поднимаю его за ворот и встряхиваю. Мальчик перестает кашлять.

      – Слушай меня, ублюдок, – тихо говорю я. – Ты не проживешь долго, твоя кровь отравлена. Ты был обречен сдохнуть с самого дня твоего рождения. И когда ты сдохнешь, я похороню тебя в самом забытом углу Желтой земли, а потом сяду на твой трон и вымараю тебя из памяти Альрата.

      Мальчик непонимающе смотрит на меня своими проклятыми глазами. Эти глаза не принадлежат мальчику, и они каждый раз приводят меня в бешенство. Я разворачиваюсь и ухожу.

      – Не сметь! – вдруг кричит мальчик.

      – А то что? – я даже не останавливаюсь.

      Он кричит что-то еще, но я не слушаю. Все, что хотел, я уже сказал.

      Глупый мальчик протянет еще четыре года, чем неприятно меня удивит. Умрет он сам, без посторонней помощи: во время одного из столь любимых им парадных выездов упадет с платформы. Несколько тонн металла проедут по нему, раздавив в лепешку. Похоронят его поспешно в самом забытом Богами углу Желтой земли. Наследников он не оставит, потому что даже на это его способностей не хватит. Потом будет драка за трон, я пропущу вперед старого Имио, а после него сам стану Царем. Тогда я выполню свое обещание. Я уничтожу память о всех них: глупый мальчик Ракс, старый лис Имио, Зиа, Гилитта, Арииль, Каирн, Мериит и, конечно же, Слепой Царь – все они будут забыты навсегда.

      Глава 1. Смертный

      1 год правления Царя Атиарна Ракса

      Ваарг

      Желтая земля печальна. Более унылого места не найти во всей вселенной: ни морей, ни лесов, только бесконечный песок ярко-желтого цвета. Желтая земля годится только для двух вещей: добывать золото и хоронить людей. И первое, и второе составляют славу Альрата. Наши корабли приземляются на поле около нового некрополя. Новым его, конечно, можно назвать только с очень большой натяжкой, потому что вот уже тридцать семь поколений Царей Альрата и их приближенных находят здесь свой покой. Опускаются трапы, и мы все в полной тишине спускаемся вниз. Меня тут же обдает жаром, белая траурная одежда липнет к телу. Мы выстраиваемся бесконечной шеренгой перед похоронным кораблем. Мы – это двор покойного Царя Эуна Неарха, именуемого Великим, вся многочисленная свита от последнего слуги до Стоящего по правую руку Царя. Мы выстраиваемся долго, потому что не так просто образовать два идеально ровных ряда из сотни человек, стоящих четко в соответствии со своим рангом и местом в дворцовой иерархии. Наконец, все готово. Люк похоронного корабля открывается, и из него выезжает платформа, на которой стоит исполинский саркофаг. Он сделан из чистого золота, его стороны украшают рельефы, славящие подвиги Великого Царя: поверженные враги истекают рубиновой кровью, вдоль золотых рек зреет урожай, благодарный народ Альрата восхваляет своего господина. Платформа медленно проплывает над золотым песком. Из корабля появляется еще одна. Мы все замираем. Слух прошел еще утром, но никто не хотел в него верить. Это казалось крамольным, слишком невероятным, чтобы быть правдой. Появляется вторая платформа, и… так и есть. На ней только две фигуры. Слухи оказываются правдивы. Когда платформа приближается, я могу разглядеть эти фигуры. Первая, та, что ниже ростом, стоит впереди, в белом разлетающемся балахоне, с белым лицом. Когда платформа проплывает мимо, я вдруг понимаю, что и глаза у нее абсолютно белые – лишенные радужки и зрачков, голова полностью обрита в знак траура. Это Царица Зиа, вдова Великого Царя. Она стоит как изваяние, кажется, даже ветер обходит ее стороной. Ее взгляд прикован к золотому гробу. За ее спиной девушка, ее дочь, Царевна Арииль. Ее лицо тоже покрыто белилами, но голова не обрита, волосы собраны в высокую прическу, увитую множеством белых лент. У нее миловидное, но некрасивое лицо, кажется, что ей как на зло достались самые несочетаемые черты обоих ее родителей: узкий нос Зии и широкое лицо Эуна Великого. Арииль вызывает у меня симпатию, но не как женщина, а, скорее, как некрасивый ребенок, которому вечно забывают дарить подарки. Что ж, сегодня все вспомнили про Арииль, похороны ее отца – день ее триумфа, только она провожает его в вечность рядом с матерью. И это неслыханно, это нарушение всех мыслимых и немыслимых обычаев. Не в том смысле, что Арииль не должна здесь быть – она-то как раз на своем месте. Просто она не должна быть единственной, кто стоит на похоронной платформе с Зией. Мы все обмениваемся многозначительными взглядами за их спинами. Глупо предполагать, что они об этом не догадываются. Как только платформы минуют нашу шеренгу, мы идем следом. Тут уже порядок нарушается, чины и ранги смешиваются. Я с удивлением обнаруживаю, что иду рядом с Имио, Управителем поместий Царя, каждый знает,