Утренний всадник. Книга 2: Чаша Судеб. Елизавета Дворецкая

мешке. Из шалаша она могла видеть не только поляну перед собой, но и лес по сторонам. Утомленные ночным бураном кмети спали на охапках лапника, двое дозорных сидели на бревнах лицом в разные стороны, еще двое стояли по сторонам, чуть глубже в лесу. До темноты осталось не так уж долго, а после заката дружина Держимира отправится дальше.

      Теперь, когда прямичевский князь знает, что увез вовсе не княжну Даровану, оставаться с ним дольше не имело смысла. Смеяне не давали покоя мысли о Светловое. Она скучала по нему и беспокоилась – кто же теперь будет его удачей, ведь она ему так нужна! Всей душой Смеяна рвалась назад, к своему светлому Яриле, которого без нее стережет столько опасностей. От Держимира нужно уходить, и как можно скорее. Но нечего надеяться, что тот ее отпустит. Хотя бы из простой мстительности – уж на что, а на это он способен!

      Смеяна не боялась уйти в гущу чужих лесов: лес всегда был ей родным и понятным. Прикасаясь к рысьему клыку в ожерелье, она вспоминала янтарно-золотые глаза с острыми черными зрачками и верила, что они снова помогут ей, если придет нужда.

      А что до дебрического оборотня, то она не слишком его опасалась. Ведь княжна Дарована знала его и не боялась. Но сейчас не это важно.

      Уйти на глазах дозорных, конечно, не получится. После утренних событий Смеяна заметила, что дрёмичи побаиваются ее, но преданность князю окажется сильнее страха, а их слишком много, чтобы она могла перекусать всех. Нужно как-то от них избавиться. Хотя бы усыпить. А как?

      Хмурясь, Смеяна пыталась вспомнить, как Творян заговаривал бессонницу. Ему это ничего не стоило: только в глаза посмотрит, и любая бабка засыпает, как набегавшаяся девчонка. Как там заговаривают? «Заря-Зареница, красная девица, возьми мое бессонье, дай мне сон-угомон…»

      Закрыв глаза, Смеяна воображала сон огромным мягким теплым облаком, непроглядным, глубоким. Спит лес под грудами снега, сон безраздельно властвует в нем, подчиняет себе все: деревья, кусты, даже лесного хозяина – медведя. Вот облако сна наползает из чащи зимнего леса, окружает белым туманом поляну, тянет прозрачные крылья к дозорным. Не открывая глаз, Смеяна плавно водила перед собой руками, вдохновенно призывала это призрачное бесшумное чудовище и с восторгом чувствовала, что у нее получается: сон услышал ее и идет, готовится поглотить дружину, вторгшуюся в его лесные владения. На нее саму накатывалась сонливость, голова клонилась на грудь, веки тяжелели, в душе воцарялись покой и младенческая безмятежность. Как тяжело было не упустить из мыслей дозорных и поворачивать на них эти груды сна!

      На поляне стояла тишина, застывшая, неподвижная, как будто здесь и нет людей. Только лошади, привязанные на опушке, потряхивали гривами. Осторожно, словно тайком высовывая голову из-под воды, Смеяна открыла глаза. Двое дозорных спали, один уронил голову на колени, сидя на бревне, другой сполз на снег и спал, прислонясь к стволу головой.

      Смеяна бесшумно выползла из шалаша. Даже если она не достала своей неумелой ворожбой до дальних дозорных, то может же девушке понадобиться выйти?

      Она