Метафоры. Никита Шаблюк

моей не я избранник, ни кнут не помогает мне, ни пряник.

      Мне казалось, что внутренний мир этой женщины превосходит весь внешний (включающий и меня).

      Она часто оказывалась там, куда не дотягивались отростки моих нейронов.

      Может быть, мне нужна «мамочка», которая сама бы меня поставила в дательный падеж?

      С виду висевшая полукругом, луна словно символизировала недостаток их взаимной любви – разобщенность. Но М. знала: они всё же вместе, ибо солнце всегда освещает целый лунный круг.

      Относительно моих пороков она была права лишь отчасти, попав не то чтобы в точку, но в ее окрестность. (Это, кстати, обиднее всего.) Пусть даже и в точку, но самым центром беззащитной души, этой неоднозначно-загадочной мишени, все равно является многоточие, которое не поразить пулей единственного мнения.

      Как-то раз мне приснилось, что я стреляю из револьвера в ее фотографию. Хочу попасть, но не попадаю. И вмятины, остающиеся на стене от пуль, оказываются друг с другом и с фотографией одинаково близко, образуя такую странную рамку.

      Когда мы вдвоем, слово «пара» в отношении нас скорее числительное, нежели существительное, и две ее симпатии (ко мне и к возлюбленному) как две величины прямо пропорциональны длинам соответствующих отрезков, мысленно проведенных из точки М.

      Что, если прикосновения к ее шубе, которая отделяла мою ладонь от своего содержимого, душу-то М. от меня отдаляли и малые, может быть, чувства ко мне – моими же стараниями! – приобретали из-за преданности возлюбленному более высокий порядок малости?

      Отношения между ними не что иное, как равновесная реакция: влюбленные, они суть отдельные личности (исходные вещества) и в то же время единое целое (продукт реакции), и когда – чтобы склонить к измене – я воздействовал на эту систему извне, равновесие по принципу Ле Шателье сместилось вправо и ослабило это воздействие.

      Ночами я вижу только стаккато звезд, созвездий не вижу.

      Обозлиться на возлюбленную из-за ее равнодушия к тебе – все равно что разбить зеркало для того, чтобы оно тебя запомнило.

      Метафоры в стихах и прозе

      Метафора роднит явленья посредством их сопоставленья.

      «Словно glandula lacrimalis…»

      Словно glandula lacrimalis,

      туча висит над мостом.

      На нем мы с тобой обнимались,

      дабы нам разойтись потом.

      Но я вижу по прерогативе

      взглянувшего издалека:

      данный мост помог перспективе

      соединить берега.

      Согласно Беркли

      Жаль, что тема наброска

      (вид, что сердцу так мил) –

      лишь создание мозга,

      а не собственно мир.

      Ибо каждая тварь и

      созидает мир-дом

      (обойдется едва ли

      без очей окоем).

      И у каждой, похоже,

      на пространство свой взгляд:

      разноликие тоже

      мирозданья стоят.

      «Жар-птица тоскует, поди, о своих малолетках…»

      Жар-птица тоскует, поди, о своих малолетках.

      Оторвавшийся от тарелки мой взор

      блуждает по лампам. Сидят в абажурах-клетках

      жар-птенцы – и темнят о своих задатках.

      Ослепят, только дай простор!

      Вот светильник. Вот люстра. Однако в моей площадке

      для ловли фотонов, которые в черной дыре

      зрачка достаются ненасытимой сетчатке,

      невесть что отражается. Ибо, привычны и четки,

      образы эти в коре

      и под ней, мозговою, лишь угол с вершиной в точке

      зренья на мир заполняют. Скажу напрямик:

      столики, стулья, тарелки, лампы (поодиночке

      и сомкнуто в люстру светящие в этом местечке)

      суть догадки о них самих.

      «Слов иностранных галлы, в коих смысла…»

      Слов иностранных галлы, в коих смысла

      личинки. Чтоб отведать эту тварь,

      которая, хотя и не погрызла

      страницы как листву, на них повисла,

      как птица – клюв, использую словарь.

      «„Ах, как он шутит! Как хорош! Умора!“…»

      «Ах, как он шутит! Как хорош! Умора!»

      «Но это – как моленье богомола.

      Напоминают эти изреченья

      какие-то военные ученья.

      А если повстречает конкурента

      он, богомол, и взмолится крещендо,

      прочувствуешь ли драму поединка?

      Зеленый хищник – это не травинка,

      щекочущая