Последняя жатва. Ким Лиггетт

даже просто выбраться из комбайна. У меня слипаются глаза, но именно это мне сейчас и нужно. Пусть я загоняю себя до смерти, но, по крайней мере, не потеряю рассудка.

      Я поднимаюсь по шатким ступенькам парадного крыльца, и Умничка тут же распахивает передо мной дверь.

      – Мы поужинали без тебя, – сообщает она, беря у меня куртку и шляпу и вешая их на колышки. – Как ты и просил, но получилось совсем не так весело, как бывало, когда мы ужинали с тобой. Джесс весь ужин просидела как колода, не сказав ни словечка. – Умничка достает из кармана свой пакетик с наклейками. – Скажи мне, когда будет все, – говорит она и начинает по одной наклеивать золотые звездочки на плакатный картон, одновременно считая их вслух.

      Она поднимает на меня округлившиеся глаза, когда мы оставляем позади цифру «пять», а когда позади остается и цифра «восемь», она начинает улыбаться так широко, словно вот-вот лопнет от радости.

      Наконец на цифре «десять» я говорю «все», и она, уронив пакетик на пол, подбегает ко мне и крепко обнимает меня ровно тридцать четыре раза. Одно объятие за каждый из остающихся тридцати четырех акров.

      – Мы уже почти закончили.

      – Остается надеяться, что морозы не начнутся еще несколько дней.

      – Не начнутся. Не должны.

      – Клэй? – зовет меня из кухни мама. – Я приготовила тебе поесть. Это кое-что особенное.

      Умничка берет меня за руку и тащит на кухню. Запах здесь стоит восхитительный – пахнет древесным углем, морской солью и специями.

      – Давай садись. – Мама подталкивает меня к моему стулу. Думаю, то, что мне удалось заставить ее подать ужин без меня – это настоящий триумф. Теперь мне остается поработать над тем, чтобы уговорить ее дать мне возможность самому накладывать еду на свою тарелку.

      Умничка прыгает вокруг стола на одной ножке, все еще сияя от нашей с ней победы. Мама достает тарелку из духовки и ставит ее передо мной. У меня сводит желудок.

      – У нас есть печеная картофелина, нафаршированная маслом и беконом, и зеленая фасоль с кусочками миндаля, как раз как ты любишь! – радостно говорит Умничка.

      Но я вижу только одно – находящийся на середине моей тарелки огромный бифштекс, истекающий красным соком, который загрязняет все лежащее вокруг. Перед моими глазами встает хлев – и мой отец, окруженный грудой из наваленных друг на друга трупиков неродившихся телят. И покрытая кровью Эли, вылезающая из туши той убитой коровы.

      – Откуда взялась эта штука? – выдавливаю я из себя, чувствуя, как горло мое обжигает горькая желчь.

      – Мясо привез Тайлер Нили, – говорит мама. – Вчера вечером перед большой игрой в Обществе охраны старины проходил ежегодный торжественный ужин. Поверить не могу, что мы его пропустили. Твой папа, должно быть, тоже об этом забыл. Мы стали такими забывчивыми – это из-за старости. Но они отправили нам несколько бифштексов, которые у них остались, чтобы ими смогли полакомиться и мы.

      – Тайлер был здесь. – Я с силой тыкаю в мясо вилкой. – И привез нам бифштексы.

      Умничка вопросительно смотрит на меня, опершись подбородком