Герой – род мужской, число единственное. Элтэнно. Хранимая Звездой

у себя и, с ухмылкой глядя на валяющуюся на полу одежду, ответил. – Конечно же пробовать!

      ***

      Оказывается, Арнео никуда не ушёл. Он терпеливо ожидал моего появления, сидя с мрачным видом на валуне, и первым делом воззрился на меня, стараясь выявить какие-либо нюансы, по которым он смог бы понять произошедшее внутри хранилища. И он действительно сумел. Конечно, я и сам с трудом различал физические отличия своего нынешнего состояния от прежнего, а свой собственный организм-то я знал прекрасно! Другое вот дело энергетические. Бог нахмурил брови, разглядывая изменения моих энергоцентров. Он обладал достаточно редкой способностью видеть не только ауру, но и их.

      – Тебе больше не нужно его прятать, – сказал я ему и, наверное, больше из желания действовать напоказ, чем по необходимости, сжал хранилище до мельчайшей горошины да швырнул её богу.

      Тот не стал даже пытаться ловить.

      – Ты решил поиграть с очень и очень опасными силами, мой мальчик, – сухо предупредил он меня. – Я не знаю, да и знать не хочу, что у тебя там вышло и как, но Джух‑аджха мы не просто так уничтожали. Они собирали энергию, действуя вопреки природе бытия, и преображали пространство немыслимыми путями. Даже первозданный Хаос понятнее их возможностей и стремлений.

      Неприятный холодок пробежал по моей спине.

      Вот не любил я, когда Арнео ведёт себя так серьёзно!

      Неприятный холодок пробежал по моей спине.

      Понять возможности и стремления, называющего себя Пророком, наверное, было не менее сложно, чем понять намерения Джух-аджа. Во всяком случае, я не отыскал смысла ни в его, ни в их поступках.

      С Пророком мы создавали мир вместе, но… этот чудак словно ставил земную твердь из своей собственной плоти, а я разукрашивал её выпитой из него кровью. Всё создаваемое нами мироздание держалось на одном – безграничном самопожертвовании. Я видел, как чахнет и теряет силы самый странный бог во вселенных.

      Он творил нематериальный мир и связывал себя с ним нематериальным чудовищным обязательством.

      В конце концов ему суждено было раствориться в своём творении, как куску сахара в воде. От него осталась бы только сладость, привкус и ничего более.

      Хм. Для тех, кто привык не к образным, а к техническим сравнениям, могу переиначить. По итогу он стал бы похож на некую важную программу, хранящую в себе память обо всех объектах системы, и не дающую никакому «вирусу» до этой системы добраться.

      Для моего эгоизма принять подобное было невозможно. Нет, моё «Я» могло решиться на некие жертвы ради тех, к кому я испытывал благоволение, но… стереть свою личность? Стать неким «местом для жительства»? Неким выверенным автоматом?

      Да ещё по собственной воле?!

      Однако я благоразумно молчал, считая неправым лишать себя возможности увидеть конечный результат столь странного деяния. Ведь цели её я не видел. Дать жизнь миллиардам вымышленных тварей? Да их и настоящих-то как мусора во всех вселенных полным-полно!

      –