Егерь Императрицы. Ваше Благородие. Андрей Булычев

когда соберутся вместе разные люди, здесь уже и в помине не было. В центре зала был сервирован стол для господ офицеров, а по бокам его расставили столы для солдат и унтеров. Чрезмерного винопития и дури среди нижних чинов не наблюдалось, как видно, до каждого было уже «популярно» доведено, «что», «сколько» и «когда» тут было можно.

      Господа офицеры, как обычно, спорили о том, какой род войск был наиболее удачным. Гусары налегали на превосходство кавалерии перед пехотой, егеря считали, что точный огонь застрельщиков будет важнее лихого наскока конницы, Апшеронский пехотный не сдавался и грозил всем стеной штыков сомкнутого каре. Затем этот спор плавно переключился на другие темы, но Лёшка этого уже не слышал. Он свернулся калачиком на своём огромном деревянном стуле-кресле и посапывал во сне под жалобную мелодию валахов.

      – Уморился с непривычки от хмельного зелья. Мы его благородие аккуратненько до дома снесём, ну что он тут со всеми-то мается, – стоял дядька Матвей перед Лёшкой. – Да и сами уже в своё расположение пойдём, чай вон ночь на дворе стоит.

      – Давайте, братцы, давайте, – кивнул Гридин. – Тихонько его несите, не зашибите только командира. А мы тут ещё посидим с господами офицерами. Будьте здоровы, братцы!

      – Неет, что вы, вашвысокоблагородие, не шелохнется даже наш господин прапорщик, – ответил Карпыч и укрыл Лёшку шинелью.

      Егеря подхватили кресло своего офицера со всех сторон и буквально на цыпочках, чтобы невзначай не качнуть, вынесли его из заведения.

      – Завтра всё в целости вернём, и по расчёту вы тоже не волнуйтесь, как только его благородие отдохнут, за всё, как вы и обговаривали, сполна рассчитается, – объяснялся с распорядителем «Зажаренного ягнёнка» Матвей Никитич. – У вас-то ещё и продолжение, как я погляжу, будет? – и он кивнул на разошедшихся к ночи офицеров.

      – Да не волнуйтесь вы, уважаемый, придёте, как вам самим будет удобно. Мы ведь с вашим офицером всё уже обговорили заранее, и задаток свой получили. А по поводу тех гостинцев, что он заказывал, вот как раз их с собой и заберёте. И за этих гостей тоже не волнуйтесь, уважим и проводим всех с честью и с тем отношением, какое и подобает иметь к самым уважаемым людям.

      Вот так и шёл строй егерей через весь ночной город к своей окраине, а посредине его мерно покачивалось большое дубовое кресло. Не один патруль так и не встретился им по дороге. Видно, у комендантских были и свои важные дела в это позднее время.

      Глава 5. Три штуцера

      Наутро Лёшка проснулся у себя в комнате, в постели, с раскалывающейся от боли головой. Рядом на одном стульчике стоял кувшин с холодной водой, а на другом, большом дубовом, сделанном в виде кресла и явно принесённом сюда из харчевни, лежала его аккуратно сложенная офицерская форма. К стульчику была приставлена подаренная вчера сабля в чёрных ножнах и родная батюшкина шпага.

      Лёшка поднапрягся и вспомнил вчерашний банкет и тост майора Гридина за первое офицерское звание прапорщика