Белый царь – Иван Грозный. Книга 1. Александр Тамоников

разговаривают со мной. Но не так, как в миру, а иначе. Оттого и становится так радостно, благостно, что слезы сами из очей ручейком светлым по щекам струятся. Я прошу Господа помочь укрепить мою веру, не дать ереси проникнуть в душу, отвести от греха вольного и невольного, а в ответ слышу: «Я с тобой. Молись крепче и сохранишь чистоту душевную, а с ней и веру незыблемую».

      Дмитрий вздохнул и проговорил:

      – А я вот ничего не слышу. Молюсь как все. То, что есть у тебя, мне не дано. Спору нет, в храме легко, светло, радостно. Но чувства, которые испытываешь ты, мне неведомы. Значит, Господь отвергает меня? Выходит, я не заслужил милости Всевышнего, так, Федя?

      – Не так, Митя! Пред Богом все равны. Он прощает всех, кто искренне раскаивается в грехах. Просто, наверное, не каждому дано понять и осознать в полной мере милость Господа.

      – Значит, ты понимаешь, осознаешь, а я нет?

      – Может, и так, Дмитрий, только без обиды.

      – Да какая уж тут обида! Ты у нас особый, книжки читаешь без принуждения, да какие! Даже отцы наши не все в них понимают. Ну да ладно. Что теперь делать будем? Заедем к нам, перекусим, коней накормим?

      – А потом что? – спросил Федор.

      – Я бы на ярмарку проехал, так она уже сворачивается. Может, по Москве еще погуляем, поглядим, как народ после торгового дня праздновать будет?

      – Ладно, давай так и сделаем, – согласился Федор.

      Молодые люди проехали к дому Ургиных, где их встретил Родион, слуга князя Михаила Ивановича, отца Дмитрия.

      – Ты где, голубь, пропадал? – спросил он.

      – Почему ты спрашиваешь, Родион?

      – Потому, что батюшка твой очень недоволен был, когда не увидел тебя за обеденным столом.

      – Гроза нас за городом задержала, Родион. В Москве бури не было, а за рекой деревни горели, избы рушились.

      – Да ты что?

      – Вот тебе, Родион, и что.

      – То-то гляжу, одежа на тебе замытая.

      – В реке постирался. Нам бы с Федором перекусить, Родион.

      – Ступайте к Марфе, она вас пирогами попотчует.

      Дмитрий обнял слугу за плечи и спросил:

      – А батюшка, наверное, отдыхает после обеда?

      – Прилег. Да и матушка тоже.

      – Это хорошо. Мы быстро перекусим и обратно в город.

      – Ты, Митька, человек вольный, я тебе не указ, но коня не дам! Смотри, полдничать не явишься, батюшка не на шутку осерчает.

      – Знаю. Тогда и за конем Федора присмотри.

      – Присмотрю, бедовая твоя голова. Чую, попадешь ты нынче под кнут отца.

      – Крепче буду!

      Родион улыбнулся и сказал:

      – Ступайте уже, пока Михаил Иванович не встал.

      Молодые люди прошли в светелку. Повариха Марфа накормила их пирогами с яйцами, грибами и горохом. Они запили еду квасом и спешно покинули большой дом князя Ургина.

      Вскоре приятели вышли на площадь, где часто собирались парни и девушки того же возраста, что и Федор с Дмитрием. Жара немного спала, тени деревьев вытянулись. Молодежь по традиции устроила игры. В стороне у частокола девицы встали