Неопознанный ходячий объект. Татьяна Полякова

на полу половичок в пеструю полоску. Без иконы часовня выглядела сиротливо. Мы дружно вздохнули, заперли дверь и устроились в трех шагах на зеленой травке.

      – Что скажешь? – спросила Женька.

      – Икону свистнул кто-то из приезжих. Свои вряд ли бы рискнули, секреты здесь не держатся, а за чудотворную икону могут и по шапке дать.

      – Ага, – вяло согласилась подружка. – А в остальном?

      – Что ты имеешь в виду? – удивилась я.

      – Разгул нечистой силы, естественно, – сказала она, даже не улыбнувшись.

      – С нашей хозяйкой все ясно, – ответила я. – Батюшка прав, подрыв экономики, то бишь госмонополии на водку, свое дело сделал: Августа Поликарповна предалась фантазиям. Вова Татарин тоже всегда пьян, как и Василий.

      – Но прочие бабки на запойных не похожи, – задумчиво произнесла Женька, оглядываясь.

      – Ну и что? Люди живут без электричества, места глухие… только не говори, что ты веришь во всю эту чепуху… Кукуй по болоту водит… надо же придумать такое. Могли бы назвать его как-то поприличнее.

      – Да, имя у чертовщины не впечатляет, фольклор здесь еще в цене, это ясно. Давай прикинем, что мы имеем. Есть деревня, довольно интересно расположенная, есть болото, на котором остров, с некоторых пор труднодоступный. На болоте и в старой мельнице видят огни, а началось все это примерно в одно время с исчезновением чудотворной иконы.

      – Это за уши притянуто, – возмутилась я. – Не можешь же ты всерьез решить, что здесь замешано нечто потустороннее. Я понимаю твое желание наскрести материала хоть на крошечную заметку, но Кукуй – это неприлично. Из-за него не стоило тащиться за полторы сотни километров. Напиши о бедственном положении сельчан, оставшихся без света. В конце концов, попытайся добиться, чтоб эти братья Симаковы понесли заслуженную кару… Слушай, я так и не поняла, зачем им понадобилось провода срезать?

      – Ты, Анфиса, совершенно темная, – вздохнула подружка. – Провода – это цветмет, денег стоит. Сдали во вторсырье…

      – Но ведь люди, которые у них вторсырье принимали, должны были видеть, что берут…

      – Анфиса, не тревожь меня, – взмолилась Женька. – Ты словно первый день на свете живешь. Конечно, видели и наверняка знали или догадывались, что цветмет свистнули. Ну и что? Им на это начихать.

      – Вот об этом и напиши, – возмутилась я.

      – Об этом никому не интересно, это и так все знают, – вздохнула Женька. – Давай вернемся к нашим баранам, то есть к Кукую. Ты веришь, что в Липатове что-то происходит?

      – Я тебе уже сказала, твой дурацкий Кукуй никуда не годится. Даже для детских сказок.

      – А собака? – покусав губу, спросила Женька.

      – Какая собака?

      – Про которую ты сама спрашивала.

      – Ты же слышала, собака могла прибежать из другой деревни.

      – Через болото?

      – Может, здесь еще дороги есть, мы же не спрашивали. Точно есть, раз Вова Татарин к куму на мотоцикле ездил, выходит, и собачка вполне могла… Женя, надо искать лодку и возвращаться. Желательно