Дама чужого сердца. Наталья Орбенина

прождать и не получить взамен ничего, кроме ранней одинокой старости и унижения.

      – Что вы смыслите в любви! – выдохнула Фаина. – Вы холодная, жестокая, тщеславная. Разве вам рассуждать о любви, вы заморозите любого, даже самого пылкого!

      – Да, в некоторых вопросах любви вы, вероятно, мастерица, я не смею с вами спорить. Но ведь любовь бывает разная. Разная, понимаете ли вы?

      – Какая такая разная? Любовь и есть любовь! Дышать и думать как любимый человек. Поклоняться ему, как божеству, помогать ему, вдохновлять, поддерживать, утешать, ласкать… Жить им… – Фаина выкрикнула эти слова и осеклась. Соломон вышел и закрыл за собой дверь столовой.

      Раиса проводила мужа взглядом и продолжила терзать несчастную.

      – Послушайте, а вам не приходит в голову, что я тоже его люблю? Но по-иному. То, что я терплю вас в своем доме, вас и тех, что были до вас. Содержу его издание, а в придачу и вас тоже. Да, да, милая, что вам краснеть! Разве это не приходило вам в голову?

      – Откровенно говоря, нет, – пролепетала Фаина. – Я не вмешиваюсь в дела Соломона Евсеевича, я полагала, что издание популярно и от того вполне прибыльно. Нет, я не думала, совершенно не думала никогда ни о его, ни о ваших деньгах. Я думала только о нем самом, о его таланте и моей любви к нему.

      – Да, я тоже была им упоена и хотела служить ему, как божеству, ровно как вы. Но потом я поняла, что из меня не получится жрицы, весталки, я не гожусь для главной жены гарема, и выбрала себе иную роль. Вам, верно, неведомо, – Раиса Федоровна сделала выразительную паузу, – но кроме любви-эроса, который обуревает вас, есть еще и иные виды любви. Позвольте дать вам крохотный урок древней истории. – Она снова посмотрела на несчастную соперницу с уничижением, предполагая, что та, по причине своей необразованности, слышит сии рассуждения впервые. – У греков было широкое понимание любви. Любовь-эрос, так мастерски изученная вами. Любовь-дружба, называемая филия. Семейная любовь, порождающая покой и уверенность, именуемая сторге. А еще есть любовь-агапэ, то – разумная любовь, любовь – жертва! Я предпочту второе, третье, а может, и четвертое. Первое оставляю вам, тут вы безраздельная царица. Жаль, что муж НАШ, – она с усмешкой подчеркнула последнее слово, – муж НАШ – не мусульманин. Ведь пророк Магомет разрешал четырех жен!

      Сказав что хотела, Раиса Федоровна умолкла. Ее лицо казалось совершенно спокойным. По всему видно было, что она давно решилась на подобный разговор и готовилась к нему. Фаина выглядела ошеломленной и подавленной. Совсем не такой виделась ей ненавистная соперница, ее чувства к Соломону. И совершенно непонятно было, что думать о самом виновнике безумных страстей.

      – Сударыня, я благодарю вас за преподанный урок и прекрасно его усвою, хотя уж больно мудрено у вас выглядит все, что является простым и искренним, – Фаина с трудом собралась с чувствами и даже попыталась придать своим словам чуть язвительности. – Также, разумеется, благодарю вас за оказанное мне гостеприимство и обед. Юлия Соломоновна, –