Память, что зовется империей. Аркади Мартин

больнице, в Городе. Попыталась выпрямиться, несмотря на ноющую боль там, где бедро придавила стена ресторана.

      Девятнадцать Тесло смахнула три голограммы мановением запястья: две – текстовые, а одна – что-то вроде масштабной модели плазы Центр-Девять, вид сверху. Их остаточные изображения все еще светились.

      – Спасибо, – сказала она Солнечному, – за то, что в целости доставили посла Дзмаре на встречу со мной. Вашему взводу объявят благодарность; я об этом позабочусь. Вольно.

      Солнечный безропотно растаял обратно в дверях – и Махит осталась одна на территории эзуазуаката. С угрюмым профессионализмом подняла руки для формального приветствия.

      – Вы только посмотрите, – сказала Девятнадцать Тесло. – Какая корректность после такого утра.

      Махит обнаружила, что терпения у нее уже не осталось.

      – Вы бы предпочли грубость?

      – Конечно, нет. – Она оставила заботам помощников дисплеи и прозрачные информационные окна с бегущим текстом, подошла к Махит. – Ты молодец, что добралась сюда. Твой первый умный ход с самого прибытия.

      Махит ощетинилась:

      – Я приехала не для того, чтобы меня оскорбляли…

      – Я не имела в виду ничего подобного, посол. И не изволь волноваться – это только первый умный ход; но ты успела проявить и смекалку.

      Различие слов было обидным; слово «смекалка» относилось к звериной хитрости аферистов и лоточников на рынке.

      – Полагаю, как любой варвар, – ответила Махит.

      – Не любой, – сказала Девятнадцать Тесло. – И получше многой молодежи, которая оказывалась при дворе в особенно беспокойное время. Ты можешь расслабиться? Я вовсе не горю желанием тебя допрашивать, пока на тебе чьи-то чужие телесные жидкости, а кроме того, ты же сама практически попросила об убежище.

      – Не просила, – сказала Махит.

      – Но нашла, если тебе так больше нравится. – Она стрельнула глазом за туманным стеклом облачной привязки, вслед за чем рядом выросла одна из ее помощниц. – Пять Агат, будь добра, проводи посла Дзмаре в душ и предоставь одежду по росту.

      – Конечно, ваше превосходительство.

      Что оставалось, кроме как подчиниться? Хотя бы, думала Махит, буду чистой заложницей.

* * *

      Душ не выглядел роскошным или броским. Облицованный успокаивающей черно-белой плиткой, с горячей водой, с настенной полкой для множества средств для волос, которые Махит не трогала, – личная полка Девятнадцать Тесло? Или какой-то общий душ для всех ее работников? Казалось, она из тех, кто требует от всех своих жить в непосредственной близости, но нет, это литературный штамп, а тейкскалаанцы все же люди, как бы ни старались от них отличаться. Махит встала под водой и следила, как по рукам в сток сбегает все, что осталось от Пятнадцать Двигателя.

      Потянулась за мылом – бруском, а не жидким, как в станционных душах, – и стоило руке появиться в ее поле зрения, с вытянутыми