Дорога дальняя, казенный дом. Владимир Колычев

неслучайно. Ты же живешь где-то рядом...

      – Живу. То есть жила. У родителей... В общем-то, я к ним ехала. Но хотела-то я тебя... Фу! Как у тебя здесь грязно! И запах какой-то. Носками грязными воняет, что ли?

      – Это после Петровича, – совсем невесело улыбнулся Вадим. – У него радикулит, какой-то дрянью мажется...

      Ему было стыдно, что Лима отдалась ему не на шелковых простынях в пентхаусе дорогого отеля, а в убогой конуре на автостоянке.

      – А может, он никогда не моется?

      – Может, и так, – не стал спорить Вадим.

      Петрович жил бобылем – некому было за ним следить. А сам он о себе заботиться не очень-то хотел. Вместо того, чтобы мыться хотя бы раз в две недели да одежду свою стирать, мог выдумать и какую-то несуществующую мазь, чтобы хоть как-то оправдаться перед сменщиками.

      – И спит он тоже на этой клоповнице? – брезгливо поморщилась Лима.

      – Не знаю, я с ним ни разу не ночевал...

      – Да, дела...

      Она поднялась с кушетки, натянула через голову платье, обулась. Немного подумала и присела на краешек стула. Собралась с мыслями и спросила:

      – А с кем ты здесь ночуешь?

      – В смысле?

      – Помнится, в прошлый раз ты с этой... с Анжелой был...

      – Ты, кажется, тоже не одна в этой жизни, – огорченно заметил он.

      – Не одна... Живу с мужчиной. Двадцать девять лет, материально обеспечен...

      – А это обязательно – материально обеспечен?

      – Желательно!.. А чего ты так разволновался? – усмехнулась она. Достала из сумочки тонкую дамскую сигарету, зажигалку. Закурила.

      – Мне кажется, что ты мне совсем не чужая.

      – Совсем как родная?.. Как говорят французы, секс – это еще не повод для знакомства...

      – У меня в роду не было французов.

      – А кто у тебя был в роду?

      – Сначала Адам был и Ева... Дальше продолжать?

      – Отец кем работает?

      – «Не кочегары мы, не плотники, нет...» Это его любимая песня. Не кочегар он, а кочегаром работает. В котельной, недалеко отсюда...

      – А мать?

      – Мама еще ближе. На этой же стоянке. Она вчера дежурила, я – сегодня, завтра Петрович... Угадай, кем Петрович работает?

      – Я с тобой серьезно, а тебе весело, – недовольно посмотрела на него Лима.

      – Как можно со мной серьезно? Отец – кочегар, мать – сторож, живем в малосемейке... Вот если бы у меня папа Рокфеллером был, тогда со мной можно было бы и серьезно. А кому интересен бедный студент?

      – Не надо ерничать.

      – Это от обиды. Что не могу тебе машину подарить...

      – Зато ты можешь другое. С тобой я улетаю...

      – Могу быть твоим персональным летчиком.

      – А что, это вариант, – после недолгого раздумья кивнула девушка.

      – И далеко лететь?

      – А как далеко ты можешь?

      – Ну, на край света ты лететь не согласишься...

      – А мне край света не нужен. Меня и здесь неплохо кормят, – цинично усмехнулась Лима.

      – Кто кормит? Этот, который материально обеспечен? – вне себя от ревности спросил Вадим.

      – Не твое дело.

      –