Квартирант. Ника Фэвэриш

– Прикалываешься?! В двадцать первом году! Удивительно, что у них ТЭС имеется. Не находишь ли ты это странным?

      – На самом деле здесь нечему удивляться. В советские времена тепловые электростанции строили чуть ли не в каждом глухом селе, которое со временем преобразовывалось в небольшой городок.

      – Где только ты его откопал?

      Лукаво усмехнувшись, Игорь только отмахнулся: – Секрет.

      В очередной раз, подпрыгнув на яме, мы с Игорем клацнули зубами, а я испустил парочку ругательств. Неведомо кому, куда и зачем мысленно начал молиться, чтобы эта распроклятая дорога как можно быстрее закончилась. Наконец-то на горизонте замаячила надпись: «Вязинск».

      Но то, что предстало перед нами… Неописуемо и непостижимо! Настоящий леденящий тело и душу ужас!

      Лучше бы та дорога никогда не заканчивалась, а мы продолжали скакать по ней как на родео до конца своих дней.

      Стоило нам пересечь границы этого славного городишки, как мою машину облепила стая дико озлобленных собак решивших сопровождать нас всю дорогу. Они, клацая своими зубами, норовили прокусить шины. Несколько панельных домиков в приступе страха прижавшиеся друг к другу образовывали плотное кольцо. Дальше ровными рядами замелькали массивы облезлых двухэтажных построек барачного типа, которые опирались на истрескавшиеся отмостки (Отмостка – водонепроницаемое покрытие вокруг здания – бетонная или асфальтовая полоса, проходящая по периметру здания, с уклоном в направлении от здания.). Обсаженные вокруг каждого дома деревья норовили корнями расковырять фундамент, тыкали своими ветками в окна. Но самым устрашающим оказались заброшенные здания. Словно декорации, идеально подходящие для создания ужастиков или катастроф. Пугающим элементом были подростки, ловко перепрыгивающие проворно лазающие как мартышки по выступам обвалившихся кирпичей. Я, конечно, тоже был не из робкого десятка, но никогда и ни за что на свете не согласился рисковать собственной жизнью.

      Своей ухоженностью и вычурностью территория ТЭС составляла резкий диссонанс огороженная высоким забором с колючей проволокой сверху. Зачем здесь этот забор? Это что тюрьма? Через каждые полтора метра на нас пялились видеокамеры с верхушек забора. Вымощенные тротуарной плиткой пешеходные дорожки, идеально подстриженные изгороди из кустарника, гипсовые скульптуры. В офисе, где расположился директор ТЭС обстановка также источала роскошь. На вид директору было приблизительно 60 лет. Его возраст выдавали седые коротко подстриженные волосы и глубокие бороздки морщин на лбу. А свое материальное положение директор выгодно решил подчеркнуть итальянским костюмом и швейцарскими часами. У меня тоже дома такой занимал положенное место в гардеробе, ожидая момента выхода в свет. К чему патоваться, отправляясь в глушь. Поэтому на мне были обычные джинсы и футболка. Когда мы обсудили рабочие вопросы, директор вызвал своего зама, чтобы тот сопроводил нас до гостиницы. Его замом оказался невысокого роста лысеющий мужчина с выступающим пивным животиком и изрядно потеющими ладошками, которые нам с Игорьком довелось пожимать.

      – Сейчас сезон, – он, нервно закурив, выпустил клубы сигаретного дыма мне в лицо. В носу защекотало, а в глазах защипало от едкого вонючего запаха. В очередной раз напомнил себе, что я бросил курить.

      – У вас что курорт? – я с недоумением уставился на него, а он в свою очередь на меня.

      – Что простите? – зам уставился на меня немигающим взглядом.

      Я призвал на помощь все свое терпение: – Вы сами только что сказали.

      – А! – он достал платок и потер лысину, произнес извиняющимся тоном: – Вчера мы немного перебрали. Соображаю с трудом. Голова чугунная.