Лагерный пахан. Владимир Колычев

на загляденье хорошо.

      – Ничего, зато отобедаем…

      Принужденной улыбкой она пыталась скрыть разочарование, но этим нагнетала еще большую тоску. Уж лучше бы прямо сказала, что дело табак.

      – Шампанское теплое… – проворчал Трофим.

      – А мы не будем его пить.

      – Что, водку будешь?

      – Если шампанское не буду, то водку подавно… Меня же муж дома ждет.

      Трофим вздернулся, как будто под нос бутылку с техническим нашатырем сунули.

      – Я не понял, ты сейчас со мной или с мужем?

      – С тобой. Но не для того же, чтоб ты мне мужа заменил. Мы же с тобой соседи, вот и пообедаем по-соседски… Я понимаю, ты рассчитываешь на большее, но извини…

      Она смотрела на него вроде бы виновато, но напористо и непоколебимо. Как будто на все сто была уверена в том, что не уступит Трофиму…

      Он чувствовал, как в нем закипает желчь. Не для того он заманивал Кристину в ресторан, чтобы отпускать ее от себя нецелованной. Там, возле библиотеки, она еще могла брыкаться и топать ножкой. Но здесь, в кабаке, в этой святыне блатного мира, она уже не вправе его динамить. Раз она пришла сюда, значит, согласна на все. И если ей это непонятно, придется объяснить…

      – Ты что-то не то говоришь, – угрожающе насупился он.

      – Что не то? – ожесточенно глянула на него Кристина.

      И он понял, что не сможет наехать на нее ни сейчас, ни потом. Был в ней какой-то кремниевый волнорез, о который разбивались волны его агрессии. И она знала об этом, потому и чувствовала себя так уверенно. Потому и не боялась вилять хвостом… Семижильная красотка, и повезло ж кому-то… Шмакову, этому бочонку с дерьмом, повезло…

      И все же Трофим не терял надежды.

      – Ничего… – сконфуженно мотнул он головой.

      – Пойми, я люблю своего мужа, – увещевательным тоном сказала она.

      Он мятежно глянул на нее… Она что, издевается?

      – Не понимаю. Как можно любить такого прыща?

      – Напрасно ты так. Викентий – очень хороший… Ну, не красавец. Но ведь в мужчине это не главное… Давай не будем об этом. Все равно ты ничего не поймешь…

      – Это вряд ли.

      – Знаешь, почему волков санитарами леса называют? – спросила Кристина и сама же ответила: – Потому что они слабых пожирают… И ты такой же волк. Слабых ты за людей не считаешь. Я не буду говорить, хорошо это или плохо, скажу, что Викентий – не слабак. Поверь, был бы он слабаком, я бы его не полюбила…

      – Значит, любишь! – снова завелся Трофим.

      – Ты же не глухой, чтобы повторять.

      – А как же я?

      – Ты думаешь, зачем я здесь? Чтобы договориться с тобой, по-хорошему… Парень ты с норовом, дров сгоряча наломать можешь. Так вот, я тебе хочу сказать, что если с Викентием что-то случится, то я тебя сама, своими руками…

      Она улыбалась, но в глазах минус сорок по Цельсию и твердокаменная уверенность в собственных силах. Такой взгляд, что оторопь берет…

      – Странная ты какая-то, – усмиренно покачал головой Трофим.

      – Какая есть… Ладно, так уж и быть, выпью с тобой