Средство от облысения. Наталья Нестерова

но ведь он сам мне сказал.

      – Что сказал?

      – Что он, что у него, ну ты понимаешь, появилась…

      – Лена, у тебя сигареты есть?

      – Не курю.

      – Мои в отделе остались. Подожди, я у вахтеров стрельну.

      Во время короткой передышки Гена еще раз утвердился в тактике: не признаваться ни при каких условиях. Если женщина любит, то ее можно убедить даже в галлюцинациях – тебе, мол, привиделось, что я с другой целуюсь. Исключение – визиты беременных медичек.

      – Это он придумал, Лена. Хотел тебя позлить. Я бы заметил, вместе ведь живем. Клянусь честью, никого у него нет.

      «Твоя честь понятие такое же растяжимое, как резинка в старых трусах, – думала Лена. – Тебе женщине соврать – что высморкаться».

      – А как Володя тебе объяснил, почему он ушел из дома?

      – С тобой поссорился.

      – Не ссорились мы! То есть сначала не ссорились. Гена, а может быть, у него временное увлечение? Покуролесит и опять вернется ко мне?

      – Конечно временное! – горячо поддержал Гена. – Он тебя страшно обожает! Сам удивляюсь! Натуральный мавр! Но, знаешь, в жизни мужчин бывают ситуации… – «Не туда меня несет», – подумал Гена, но остановиться не сумел. – Такие ситуации, когда разум отступает, а инстинкты бушуют. Ешь ты каждый день манную кашу – что, селедки не захочется?

      – Да, – кивнула Лена, – я читала, и Алла говорит.

      – Вот видишь! Но это временно, как грипп.

      – У Володи сейчас грипп от манной каши? – Не дожидаясь ответа, Лена пошла к выходу.

      «Я друга предал?» – испугался Гена и бросился догонять Лену.

      Его суетливое подбадривание, бегающий взгляд, судорожные клятвы в верности Володи только утвердили Лену в мысли, что в ее жизни случилась страшная трагедия.

      Она крепилась, позвонила Алле: срочно приезжай, умираю, концы отдаю. Но в голос расплакалась только дома.

      – Что я говорила? – торжествовала Алла, когда Лена между всхлипами поведала о своем горе.

      – Закон природы, – поддакивала Настя, которую не смогли выпроводить из комнаты. – И папа туда же. Может быть, это неплохо? Он доказал, что ему претит постоянство и бытовая рутина.

      – Что ты несешь? – У Лены всегда пропадали слезы по поводу личных неприятностей, если она обнаруживала проблемы морально-нравственного сбоя у детей. – Отец к другой женщине ушел, а ты его оправдываешь? Дочь называется!

      – Ты сама виновата, – заявила Настя, довольная тем, что мама перестала причитать. – Посмотри на себя! Кто сейчас ходит в тупоносых туфлях? В пальто столетней моды? А глаза? У тебя же вечно в глазах один вопрос: в каком магазине колбаса дешевле?

      – Устами младенца, – кивнула Алла. – Я тебе говорила? Надо поменять имидж.

      – И весь гардероб, – вставила Настя. – Юбочки в складочку, блузочки шелковые – деревня.

      Лене хотелось сочувствия, а она получала от самых близких людей обвинения. Она была готова помчаться на край света, уговаривать, умолять мужа вернуться, а ее призывают поменять наряды.

      – Ничего не понимаю, –