Маленькая опера. Слава Сэ

утром Берта шлёпала по коридору и стучала в двери номеров.

      – Ватрушечки мои! Просыпаемся! Время петь оперу!

      Сердитая, лохматая с утра Моника выскочила в коридор.

      – Я не хочу! – возмутилась она.

      – Кто не хочет оперу, тот поедет к пехотинцам! Встаём! Глаза рисовать не обязательно, но трусы наденьте. Всё-таки классическая музыка!

      – Семь часов! – крикнул Макс из-за двери.

      Из своей двери на цыпочках вышла Герда. В ночнушке, со сковородкой в руках, она устремилась вслед за Бертой и замахнулась.

      – Я всё ви-жу! – пропела Берта, не оборачиваясь и не сбиваясь с шага.

      Герда присела и быстро-быстро вернулась к себе.

* * *

      Мотивационную речь Бено начал с главного, без лишних сантиментов:

      – Мы поставим оперу! Вы – мои будущие артисты!

      Артисты скривили носы.

      – Это которое вчера было? – уточнил Арнольд.

      – Вчера мы просто щупали рояль. Сегодня вы откроете себя с новой стороны!

      – У меня все стороны открыты! – Герда покрутилась, задрала юбку и показала зад.

      – Послушайте! Мне рукоплескали Ла Скала, Париж, Берлин и Вена. И ещё будут рукоплескать. Доверьтесь, и я стану вашим отцом в мире высокого искусства!

      – У нас уже есть мать, нам её хватает с избытком! – объявил Арнольд. – В сравнении с Бертой вообще никто не мать.

      – Подождите! Пусть расскажет! – вступилась балерина.

      – Спасибо, фрау. Наша встреча – огромная для вас удача. Я могу научить петь любой предмет – стул, газету, хомячка. И даже таких калек, как вы, тоже научу.

      – Удивительно. Трёх минут не говорит, а мне уже хочется ему врезать! – удивился Макс.

      Арнольд, наоборот, не прочь был обрести новую профессию. Врач, плотник, пожарный, администратор и вышибала, он считал, что учиться никогда не поздно. Он поднял руку и подтвердил голосом:

      – Я – за!

      – Прекрасно! – обрадовался Бено. – Первый участник! Какие драматические амплуа вам ближе?

      – В этом заведении я гинеколог. И пожарный. И вышибала. И дворник.

      – А в музыкальном плане?

      – Могу мести, тушить, лечить и вышибать под музыку.

      – Понятно. Добро пожаловать! Кто ещё?

      Макс подошёл близко, заглянул дирижёру в глаза, как заглядывают в тёмный скворечник.

      – Уважаемый, здесь бордель! Когда эти женщины открывают рот, то виден асфальт!

      – Фу, как грубо! – фыркнула Моника и бросила в Макса солонку. Тот увернулся.

      – Хорошо, не асфальт. Ландыши и гиацинты! Вот эти картины на стенах, это похоже на оперу?

      Бено улыбнулся.

      – Дорогой друг. Я прекрасно отличаю вертеп от театра. Но я – Бенедект Фарнезе! В моих руках любой бордель станет театром! Короче. Завтра в десять, здесь же. Я принесу ноты. На сегодня достаточно, общение с идиотами быстро меня утомляет. Успешной вам работы!

      Дирижёр был чем-то недоволен, хотя его даже не побили. Лишь только ушёл, Моника ударилась в воспоминания:

      – А я в школьном хоре пела. Пока не залетела от завуча. Интересное было время!

* * *

      Сострадательная