Дни Солнца. Андрей Хуснутдинов

как я вижу это все для себя? Сначала меня поставили к стенке, а потом отпустили с богом… – Он похлопал себя по бледной звездочке шрама над бровью. – Ты про доклад, а мне сейчас важно другое.

      – Что?

      – Во-первых, если помнишь, ворота нам открыли сразу, как я начал орать на дежурного. Помнишь?

      Александр пожал плечами.

      – Ну конечно.

      – Но такие нарушения зоны контроля допускаются только после приказа кого-то из членов совета… – Андрей махнул рукой, опережая его возражение. – Погоди. И допускаются, если не самому этому члену приспичило. Вчера из членов совета, кроме Государыни и тебя, был первый советник. Ее величество была на приеме. Остается советник. Но, во‐первых, этот хрыч должен бы сам находиться на пульте, во‐вторых, Государыня, когда вызвала меня, сказала, что он напился в стельку и за докладом на Факультет должен ехать я, а не он. Ты что-нибудь понимаешь?

      – А ты говорил с дежурным? – спросил Александр.

      – Нет.

      – Ладно. Что там еще у тебя?

      Андрей развел руками.

      – Что у меня?

      – Ты говорил: во‐первых. А во‐вторых?

      – А, ну, я про допуск.

      – Что именно?

      – Получается ведь, Государыня тоже не спала ночь.

      – Отчего?

      – Если б она спала, сейчас ты бы имел нового шефа охраны.

      – Глупости, – отмахнулся Александр.

      – Хорошо, что ты можешь сказать мне об этом.

      – Глупости, повторяю.

      – И что?

      – А то, что она проучила тебя. И меня заодно с тобой. Я не должен был идти к автобусу, а ты должен был остановить меня.

      – Ну конечно… – поддакнул Андрей с еще неуверенным, но уже довольным видом человека, которому приходится отказываться от неприятных, но стоивших немалого труда умозаключений.

      В машине он пообещал придумать что-нибудь с отчетом. Александр хотел спросить его, упоминается ли девушка в отчете, но Андрею позвонили, он пересел, Александр повернулся к окну и увидел, что возвращаются они не той дорогой, какой обычно ехали из города. Он поинтересовался у старшего машины, в чем дело.

      – Авария, ваше высочество, – ответил офицер. – Решили в объезд.

      – А что там?

      – Пожар с кем-то. Пока расчистят…

      – Да что именно?

      – Не могу знать, ваше высочество.

      – Сделай-ка вот что. Свяжись с теми, кто в хвосте. Передай, пусть едут к месту аварии, и все снимут. Камеру потом пусть везут во Дворец и отдадут мне лично. Хорошо?

      – Так точно, ваше высочество.

* * *

      После обеда, несмотря на ветер, Александр позвал Ивана стрелять по тарелкам. Иван – страстный любитель стенда, никогда не стрелявший сам, так как отдача ружья валила его с ног, – шумно радовался попаданиям, особенно если тарелки разлетались в пыль, и с досадой, до ругательств, переживал каждый промах. Стреляли с час, пока не заклинило машинку. Затем Иван должен был идти на процедуру, Александр проводил его до госпиталя и, потирая