Дни Солнца. Андрей Хуснутдинов

либо это фантом, либо… – Он чихнул. – Кто-то изнутри.

      – Капитан, вы сидите на мокром полотенце, – сказал человечек.

      Андрей вытянул из-под себя нагретое полотенце и бросил его на ковер.

      – Как тебя зовут, кстати?

      Человечек, прежде чем ответить, поглядел на него исподлобья.

      – Йо-рик.

      Андрею показалось, что он ослышался. Он даже перестал искать носовой платок.

      – Как, прости?

      – Но мне больше нравится Йо. Просто Йо…

      – Почему Йо?.. Впрочем, как хочешь… И, кстати, это была твоя идея… ну, весь этот маскарад с аккордеоном?

      – И да, и нет.

      – Как так?

      – Ну… как бы… обычай. Инициация. Хлопушка в лицо. Да еще скажите спасибо, не эти кретины из канцелярии, а ваш покорный слуга… Ну, короче говоря, чистое язычество: ночью, на главной улице Факультета, вы видите то, что могли увидеть только в кошмарном сне. И в то же время это тест.

      – Тест?

      – Ну да.

      – На сообразительность?

      – На реакцию. Если бы это был тест на сообразительность, то вы его провалили.

      – А ты понимаешь, что я мог застрелить тебя?

      – Понимаю. Оттого и… принял. И прошу, давайте закончим об этом.

      – Ладно.

      – А вы вот лучше спросите, кого отрабатывали по этой, внутренней версии.

      – И кого отрабатывали?

      Йо смахнул со стола невидимые пылинки.

      – Вас.

      Андрей непонимающе улыбнулся.

      – Ме-ня?

      – Ну, а что ж… Ведь, судите сами, кто бы ни стоял за этим, а одного он добился. Во Дворец он пролез.

      – С ума вы здесь, что ли, все посходили?

      – Записывать сюда его высочество, согласитесь, было бы верным сумасшествием. Но, смею уверить, что и этот тест вы… – Йо не договорил, прерванный ударом курантов.

      Андрей увидел, что держит в кулаке носовой платок.

      – Ладно. Хватит на сегодня.

      – Да уж… Вас бы в мой колумбарий.

      – Куда?

      Йо встал.

      – Ну, в архив…

      Росту в нем было не больше метра шестидесяти, и только теперь Андрей разглядел, что он горбат – замысловатая куртка с подкладными плечиками и капюшоном топорщилась на спине, будто под нее сунули теннисный мяч.

* * *

      Доро´гой во Дворец он пробовал сосредоточиться на истории с автобусом – впереди, несмотря на ночь, был доклад Государыне, – но мысли шли вразброд. Он полез в бар за коньяком, вспомнил про доклад и пристукнул по колену. На подъезде к восточным воротам, как будто не понимая, где оказался, он привстал и прильнул к стеклу. Дорога была пуста. Полицейские маячки, медицинские тележки, белые халаты, кровь – все это сошло, словно волна, кошмар. Выдохнув, он отвалился на спинку, посидел немного, потом снова полез в бар, налил коньяку и, подразнив бокалом кого-то за потолком, выпил.

      Глава III

      Оранжерея

      Проснулась она легко, сразу открыла глаза и увидала над собой акацию. Пахло мокрой землей. Она поднесла к лицу ладони и, словно вспомнив что-то, тотчас отняла их, бросила вдоль тела. Она лежала в беседке на полу. Все платье, руки и босые ноги ее были в грязи,