Храм Юнисы. Николай Коростелев

гранита, что говорило о высоком происхождении усопшего. Третье, и наиболее важное, – чжурчжэни клана Ваньянь кремировали соплеменников. Причём в усыпальницу помещали не только кувшин с прахом усопшего, но и прах наложниц и коней. Укладывали конскую упряжь, оружие, предметы домашнего быта – ничего этого в могильнике не было.

      Кроме того, на каменной поминальной плите, которая устанавливалась на спину надгробной черепахи, вырезались надписи, рассказывающие о подвигах и заслугах похороненного человека перед племенем. Но на найденной на захоронении поминальной плите не было никаких надписей. Будто тот, кто был погребён в саркофаге, не имел ни собственного имени, ни заслуг перед племенем Ваньянь.

      А если посмотреть с другой стороны? Что мы имеем? В саркофаге находились не кремированные останки знатного воина. К тому же сосудов с прахом других людей и животных нет, предметов быта и конской упряжи тоже. Но по обычаям чжурчжэней они должны присутствовать в захоронении, чтобы обеспечить усопшему комфортную жизнь в загробном мире. Вместе с тем тело в саркофаге было облачено в полный, богато украшенный доспех с оружием, стоимость которого на время погребения была равна стоимости небольшого города. Это указывало на то, что усопший был не беден и похоронен, если не с уважением, то с почётом. После пленения и отречения от власти Хуэй-цзун и его сын получили титулы Ваньяньских князей, поэтому можно предположить, что им могли поставить на могильный холм надгробие в виде черепах. Потому что Хуэй-цзун, хоть и под угрозой смерти, но признал себя племянником Агуды. А тот являлся правителем империи Цзинь. Таким образом Хуэй-цзун стал членом семьи императора Агуды – вот тебе и красный гранит, из которого вырубили черепаху. Он долгие годы воевал против чжурчжэней, был их заклятым врагом и жизнь закончил, хоть и пленником, но почётным. Не поэтому ли на поминальной плите не указали ни имени, которого он лишился, ни заслуг перед племенем, которых у него не было?

      Всё сходилось. С присущей опытному археологу осторожностью он стал извлекать из саркофага содержимое и аккуратно раскладывать на столе.

      Вскоре вся его площадь была занята изъятыми из саркофага предметами. Здесь были и богато украшенное оружие, и множество золотых элементов крепления доспеха, накладных украшений нагрудного панциря, серебряные поножи и дорого убранный золотом, но изрядно проржавевший железный шлем. Два удивительно хорошо сохранившихся бронзовых кинжала, старинный китайский меч Дао, ножны к нему. И все это с изысканным золотым орнаментом.

      Чтобы не повредить ветхие детали погребальной одежды, он работал кистью, сметая рассыпавшиеся в прах тканевые нити. Вдруг под слоем истлевшей ткани проявился небольшой предмет, похожий на хорошо сохранившуюся табличку размером с ладонь.

      – Так, а это что?

      Вань осторожно взял её в руки. Табличка была необычной формы и неожиданно тяжёлой для своего размера.

      – Ого, какая увесистая! На металл и камень не похоже. Неужели железное дерево? Чудеса!

      Протерев