Дама пик. Алексис Лекей

хихикнула:

      – Я не о твоем ранении, такие, как ты, всегда выкарабкиваются. Я боялась, что ты меня разлюбил.

      Как Мартен и предполагал, у него болело все – от плеч до щиколоток. А завтра будет еще хуже. Но он чувствовал, как оживает тело. Сила где-то пряталась, но она никуда не делась.

      Он открыл шкаф и выбрал одежду, в которой пойдет на работу.

      Потом оглядел себя в зеркале с ног до головы. Плечи пиджака, ставшего слишком широким, некрасиво провисли. Он снял его и натянул свитер, чтобы придать торсу больший объем. Так лучше, но если он быстро не наберет вес, придется обновлять гардероб, впрочем, следует признать, не слишком обширный.

      Он вошел в кухню. Иза и Марион смотрели на него с комичным изумлением. Франсуа не было, и по выражению лица дочери Мартен не смог угадать, провели ли они ночь вместе. Ему казалось, что скорее нет. Если бы что-то было, скорее уж Иза пошла бы к Франсуа, а не наоборот.

      – Куда это ты собрался в таком виде? – поинтересовалась Марион. – У тебя свидание?

      – Не на работу же? – Иза выдвинула гораздо более правдоподобную версию.

      – Вот именно.

      – Мог бы и предупредить, – обиделась Марион.

      – Я вам еще вчера вечером сказал, но вы никого не слушали, кроме Франсуа.

      – Это нечестно, – возразила Марион.

      Иза покраснела, но ничего не сказала.

      – Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? – не желала отступать Марион.

      – Нет, – ответил он, – я ни в чем не уверен, но если я прямо сейчас туда не пойду, то рискую остаться дома до самой смерти.

      Его заявление было встречено молчанием.

      Он уселся между ними, налил себе кофе и выпил одним глотком.

      Уже вставая из-за стола, взял тост с тарелки Марион.

      – До вечера, девочки.

      Поцеловал Изу, по их давней традиции, в кончик носа, а Марион в губы.

      Она крепко обняла его.

      – Я тебя люблю. – Марион прижалась губами к его губам и к шее, потом потянулась к уху. – Они не спали, – шепнула она.

      – Я знаю, – ответил он. – Это Мириам научила Изу, что нельзя ложиться в постель в первый вечер. И никогда – в родительском доме.

      Он легонько шлепнул ее и вышел.

      До возвращения в контору Мартену нужно было сделать кое-что важное.

      Он зашел в цветочный магазин и купил два букета “своим девочкам”. Тридцать одну красную розу для Изы и столько же для Марион. С записками “Я тебя люблю и думаю только о тебе” (Марион) и “Я люблю тебя, доченька” (Изе).

      Он распорядился, чтобы их отправили домой, и купил еще один букет, тоже красные розы, которые унес с собой. Он выписал чек на ощутимую сумму, что никак не повлияло на презрительный взгляд, которым его одарила продавщица.

      С букетом в руках Мартен отправился в агентство, где работала Мириам, и попросил сказать ей, что он пришел. Ему повезло, она оказалась на месте.

      Мириам сидела на столе из палисандрового дерева, болтая ногами, похлопывая задниками босоножек по пяткам, и внимательно вглядывалась в толстую папку с фотографиями.

      – Положи досье рядом, – бросила она, не