Пирамида. Леонид Леонов

движенье, диктуемое чувством наготы.

      – А я уже видел вас… – словно для лучшей приглядки клоня голову набок, кивнул Дымков.

      – Как и я вас, целых два раза.

      – А я вас три! – похвалился он.

      – Верно во сне? – в ожидании поэтической тривиальности нахмурилась Юлия.

      Тот по-детски потряс головой:

      – Нет, очень давно. Так близко сидели, а с биноклем… У вас плохое зрение?

      – Напротив, хорошее, но я не терплю никаких тайн… вообще всякой психологии. К сожалению, мне так и не удалось понять… как это вы делаете.

      – Я вам охотно объясню потом, но… вам понравилось?

      – Правду сказать, не очень.

      – Ни капельки? – огорчился он. – Почему?

      Юлия огляделась в поисках отца, но, судя по запахам и звукам с кухни, тот готовил угощение для гостей.

      – Вас, кажется… Дымков? Это хорошо, потому что коротко и легко сходит с языка. Так вот… о вас столько сегодня и, главное, из-под полы, треплются по Москве, что… хотя у меня наступает хлопотливая пора, я решила потратить вечер на утоление женского любопытства. И не то что разочарована, Дымков, но все у вас там несколько пресновато, стабильно, не для белого человека, как сказал кто-то из моей свиты… не помню про что. Настоящий цирк не существует без стремительной динамики, без какого-то ножевого смертельного риска, иррационального потрясенья… даже не знаю без чего! И это вульгарное пальто… узнаю почерк папаши…

      – Поверьте, мне самому очень жаль, что вам не понравилось, – безнадежно сказал Дымков, имея в виду, словно от него требовали нечто, недостижимое даже при его возможностях.

      Тогда Юлия поспешила смягчить приговор покровительственной поддержкой.

      – Но вы не падайте духом, Дымков: не так плохо и вполне терпимо. – И вот уже заметно было, как благодетельно воздействует на всякого неудачника властное и дружественное, своевременно пролитое тепло. – Вот я познакомлю вас с моим приятелем… он вообще универсальный талант, сочиняет все и вся на свете – цирковые репризы, резолюции для собраний, баптистские гимны, хохмы эстрадным светилам, даже однажды любовное письмо. Советую сходить в детский театр на его композицию из быта русских богатырей… можно обсмеяться, если знать подоплеку дела. Правда, он отошел от мелочи, теперь видный кинорежиссер, но я подскажу ему, он вам поможет. – Она решительно поднялась. – Словом, при следующей встрече вы посвятите меня во все ваши штучки…

      Кажется, ему не хотелось отпускать ее:

      – Можно и сейчас, если хотите!

      – Нет, я и без того опаздываю в одно место, и, кроме того, может замерзнуть внизу бедный многосемейный таксист.

      Дверь с кухни открылась, и комната наполнилась горячим благоуханием кофе.

      – Ты уже уходишь? – расставляя на столе чашки, вдогонку дочери удивился Дюрсо.

      Несколько пустячных, ни о чем брошенных в прихожей фраз Юлии показывали, что она почти забыла об истинной цели своего прихода, и только мерцающий, из-под шляпы скользнувший по Дымкову взор