Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл

Хейксвилл, он уже был бы со своими старыми товарищами. Вместо этого он стал героем в глазах Гудена, считавшего, что именно Шарп своими криками выманил на поляну взвод гренадеров. Из-за него двенадцать оставшихся в живых однополчан попали в плен. И это не считая дрожащего и рассыпающего проклятия Хейксвилла.

      – Вы рисковали, капрал! – Полковник вернулся к нему, на ходу убирая в ножны саблю. – Вас ведь могли убить. Но все получилось, а? И теперь вы капрал!

      – Так точно, сэр, сработало, – невесело проговорил Шарп.

      Радоваться и впрямь было нечему. Как для него, так и для британцев вообще эта ночь обернулась катастрофой. Люди Типу прочесывали рощу и шумно, со стрельбой и криками, преследовали оставшихся в живых, спешно уходящих за акведук. Тринадцать пленных понуро стояли на поляне, и Шарп знал, что сейчас этих несчастных отведут, как стадо, в город, тогда как их убитые товарищи достанутся мародерам и стервятникам.

      – Я позабочусь, чтобы Типу узнал о вашей храбрости, – сказал Гуден, усаживаясь в седло. – Султан сам смелый человек и восхищается этим качеством в других. Не сомневаюсь, что он пожелает вознаградить вас.

      – Спасибо, сэр.

      – Вы не ранены? – спросил полковник, обеспокоенный невеселым тоном Шарпа.

      – Обжег руку, сэр. Ничего особенного, жить буду.

      – Конечно будете, – рассмеялся француз. – Ну что, всыпали мы им, а?

      – Да, сэр, вздули как надо.

      – И вздуем еще, когда они пойдут на штурм города. Они еще не знают, что их ждет!

      – И что же их ждет, сэр?

      – Увидите. Подождите и увидите.

      Так как сержант Ротье решил остаться в лесу, чтобы организовать сбор оружия, полковник попросил Шарпа взять вторую лошадь и сопроводить пленных в город под охраной взвода бурно радующихся победе индийцев.

      – Предатель! – Сержант Хейксвилл презрительно плюнул под ноги бывшему подчиненному.

      – Не обращайте внимания, – посоветовал Гуден.

      – Змея! – шипел сержант. – Кусок дерьма, вот ты кто. Господи! – Последнее восклицание было вызвано тем, что его сзади огрели прикладом мушкета. – Черномазый ублюдок!

      – Я бы, сэр, с удовольствием заткнул ему пасть, – обратился к полковнику Шарп. – Вообще, сэр, если вы не против, я бы отвел его в сторонку, да и дело с концом.

      Гуден вздохнул:

      – Нельзя. С пленниками нужно обращаться хорошо. Мне иногда кажется, что люди Типу не понимают воинского этикета, но я все же сумел убедить их в том, что если мы будем относиться к пленникам по-человечески, то и они будут соответственно относиться к своим.

      – И все-таки я бы с удовольствием заткнул ему пасть.

      – Уверяю вас, Типу может сделать это и без чьей-либо помощи.

      Вернувшись вместе в город, они спешились у Майсурских ворот. Перед тем как расстаться, француз еще раз поблагодарил Шарпа и бросил ему золотую монету, хайдери:

      – Идите и напейтесь. Вы это заслужили.

      – Спасибо, сэр.

      – И я обязательно