Мотив Х. Стефан Анхем

тем, как он продолжил рассматривать изображение. – Вы ведь знаете, кто это, верно? – Впервые в жизни она поняла, что это было не то, на что она рассчитывала даже в своем самом диком кошмаре.

      – К сожалению, нет. Я никогда его раньше не видел.

      – Вы абсолютно уверены? Посмотрите снова.

      Ландерц вздохнул и сделал вид, что смотрит еще раз.

      – Нет. – Он покачал головой и вернул рисунок. – Мне очень жаль, но я понятия не имею, кто это.

      – Но было что-то, что заставило вас усомниться, верно? – Если бы он снова стал все отрицать, она готова была бы поспорить, что он лжет. Тогда она бы, черт подери, сделала все, чтобы о них написала пресса.

      Лилья не сразу отреагировала на звук, когда позади нее разбилось окно. Реакция Ландерца, с криком бросившегося прочь, заставила ее понять – произошло нечто серьезное. Обернувшись, она увидела, что единственное кресло из «Икеи», часть ковра и штора охвачены огнем.

      – Черт, черт, черт, – успела подумать она, пока выбегала из кабинета. – Постарайтесь контролировать огонь, – крикнула она Ландерцу, подбегая к выходу.

      – Нет, подождите! Огнетушитель! Принесите сюда огнетушитель!

      – Где он?

      – На кухне! Поторопитесь, пока все не загорелось!

      Лилья повернулась обратно к кухне и очень ясно увидела красный огнетушитель, стоящий посреди пола, все еще в упаковке. Она вытащила его и поспешила обратно в кабинет, где Ландерц пытался погасить огонь, топая по ковру и сбивая пиджаком пламя на кресле и стене.

      – Отойдите в сторону, – крикнула Лилья и принялась распылять пену на огонь, который погас всего за несколько секунд, оставив после себя едкий дым.

      Она поставила огнетушитель на пол и быстро убедилась, что серьезных повреждений нет. Вставить стекло, подкрасить одну стену, принести новый ковер и кресло, и все будет выглядеть так, словно ничего и не произошло. И все же, страшно даже подумать, насколько серьезными могли бы быть последствия.

      Пламя погасло, увязнув в пене.

      Однако пожар событий еще только разгорался.

8

      Впервые за последний месяц Фабиан вернулся к своей коллекции CD-дисков в задней части гостиной и прошелся взглядом по нестройным рядам. Тут было более четырех тысяч альбомов, и это он еще успел отобрать и оставить четверть при переезде из Стокгольма.

      Целый месяц тишина была единственным пространством, в котором он мог существовать. Это было самое долгое время без музыки за всю его взрослую жизнь. После событий с Матильдой и Теодором, не говоря уже о Соне, его мозг как будто был не в состоянии воспринимать что-то еще. Даже ненавязчивое, обволакивающее звучание музыки Брайана Ино не сработало. Малейший звук, и у него сразу же начинала болеть голова.

      Но теперь, наконец, снова появилось желание что-то послушать. Желание вообще что-то делать. Вставать по утрам и, несмотря на дождь, отправляться на пробежку через лес Польшескуг. Готовить вкусные ужины и собираться всей семьей за столом.

      Матильда пришла в сознание, и врачи заверили, что она сможет