Рецепт от Фрейда. Ирина Градова

возможно, что нет, – ответил он, и его слова гулко отдались в ее голове, как будто там, внутри, внезапно ударила корабельная рында.

      – Но предыдущий следователь… – начала Неля, однако Паратов, болезненно поморщившись, словно от зубной боли, перебил:

      – Давайте не будем поминать моего предшественника всуе, договорились? Забудьте о том, что было два месяца назад: теперь все иначе!

      – А! – внезапно прозревая, воскликнула Неля. – Не связана ли замена следователя с отцом Ольги?

      – С ее отцом? – переспросил Паратов. – Вы о чем?

      Неля внимательно вгляделась в его лицо: похоже, он и в самом деле не в курсе.

      – Отец Ольги, насколько мне известно, работает в ФСБ – кажется, какая-то большая шишка.

      Паратов взъерошил волосы и зачем-то поглядел в окно.

      – Ну, – пробормотал он, – я что-то такое подозревал… Дело обычное.

      Теперь картинка сложилась. Значит, Гурова, который принял версию о самоубийстве Ольги как единственную, отстранили и заменили на Паратова, которому дали понять, что он должен рассмотреть и другую возможность. Вероятно, Паратова посчитали более добросовестным или более профессиональным. Вряд ли он играл, когда Неля сообщила ему об отце пациентки: скорее всего, ему не сочли нужным сообщить детали, но кто-то пристально следит за происходящим из высокого кабинета. Неожиданно Неля испытала сочувствие к следователю: он оказался пешкой в чужой шахматной комбинации, а это, несомненно, неприятное открытие.

      – А что заставляет вас думать об убийстве? – поинтересовалась Неля. – Или это – тайна следствия?

      – Ну почему же тайна? – усмехнулся он. – Вы не против, если я закурю? Я окно открою.

      – А мне можно?

      Паратов протянул Неле пачку, и она аккуратно выудила оттуда сигарету. Отец курил с двенадцати лет. На кухне, где он любил работать в городской квартире, и в его кабинете на даче обычно висела дымовая завеса. Эта привычка отца не нравилась ни Неле, ни ее матери, однако теперь обе скучали по запаху табака, которым он набивал трубку. Нелю нельзя было назвать заядлой курильщицей, но в минуты стресса она порой баловалась сигареткой-другой, хотя не считала себя зависимой от никотина.

      Следователь заученным жестом выбил из пачки сигарету для себя, сунул ее в уголок рта и поджег зажигалкой кончики своей и Нелиной. Потом он встал у окна, распахнув его так, чтобы дым выходил наружу, в промозглый ноябрьский вечер.

      – Во-первых, – начал он, сделав две глубокие затяжки, – материалы вскрытия Касаткиной наводят на определенные мысли: далеко не всегда патологоанатомы и судмедэксперты так досконально знают свое дело! Они установили, что в ее желудке содержалась лошадиная доза успокоительных средств.

      – Разве это удивительно? – вставила Неля. – Я сама выписывала их ей.

      – Удивительно не это, – ответил Паратов, глядя в окно, – а то, что, судя по скорости всасывания данных препаратов, к моменту падения Касаткина просто была не в состоянии влезть на подоконник. Вы видели окно в ее квартире?

      – Да, –