Роковая строфа. Ирина Щеглова

влюбляться, – зло хохотнул Борис.

      – Она тогда была почти ребенком, едва школу закончила…

      Борис живо повернулся к Андрею:

      – Ну-ка, ну-ка, расскажи.

      – Да нечего рассказывать, – грустно улыбнулся Андрей, – мы расстались из-за социального неравенства, предварительно поклявшись друг другу в вечной любви. А на случай измены одного из нас придумали такую штуку: отправить по интернету открытку со словами из сонета Шекспира: Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай…

      – Надо же! Как романтично! – воскликнул Борис. – Ну и что? Кто кому написал?

      – Знаешь, так получилось, что никто никому не написал. Я потерял ее адрес; а она… наверное, забыла обо мне.

      В кабинет вошла Маша:

      – Пойдемте, чай пить, – пригласила она.

      – Идем, идем, Маша, – отозвался Борис. – Сильно переживает из-за смерти старика, – вздохнул он, после того, как сестра ушла. – Жаль его, конечно. Только Машу жаль сильнее, я на это ее траурное платье смотреть не могу!

      – Да, Алексей Борисович был хорошим человеком, – Андрей задумался. После смерти дяди полковника в доме, где царила Маша, поселилась тихая грусть. Маша зачастила в церковь, ездила по святым местам, собралась совершить паломничество в Иерусалим.

      – Все бы ничего, – доверительно сообщил Борис, – только как бы она в монастырь не ушла.

      – Зачем ей в монастырь? – удивился Андрей.

      – Тетка-то у нас верующая была. Она и приучила. Маша мне и раньше говорила о монастыре, но я как-то не придавал этому большого значения, – Борис закашлялся. Начал задыхаться, знаком попросил воды. Андрей поспешно подал ему стакан. – Проклятый кашель, – сказал, отдышавшись, Борис. – Кстати, что у тебя с дипломом, юрист?

      – Ты бы все-таки сходил к врачу, – покачал головой Андрей, – не нравится мне твой кашель.

      – Мне тоже не нравится. Так, что с дипломом?

      – Нормально все с дипломом, – ответил Андрей, – защита в июне.

      – Ну, пойдем, чай пить, Маша ждет.

      Андрей уже давно стал своим в этом доме. Теперь он привычно носил дорогие костюмы, приобретенные в Европе, ездил на своей машине и считался почти партнером Бориса, сделавшего из своей фирмы филиал инвестиционно-промышленной международной корпорации. В этом году Андрей заканчивал Юридическую академию, по специальности – международное право.

      Он по-прежнему жил в квартире Бориса, оставаясь холостяком, как, впрочем, и сам Борис. Собор Святого Семейства безумного испанца Гауди, площадь Святого Марка с ее бесчисленными голубями, башня Эйфеля, Сикстинская капелла, Лувр, набережные Ниццы – все это давно перестало быть красивыми картинками в глянцевых альбомах, став реальностью и неотъемлемой частью того образа жизни, которую теперь вел Андрей.

      Год назад, когда заболел Алексей Борисович, Андрей практически вынужден был взвалить на себя руководство всеми делами фирмы. К тому времени можно отнести событие, заставившее Бориса окончательно поверить своему протеже.

      К Андрею, понадеявшись на его неопытность, подкатил