Смерть приходит с помидором. Светлана Лаврова

прошептал Кирилл. – Слышишь? Разговаривают…

      В затемненной палате один пациент говорил другому:

      – Задолбало уже лежать в этой реанимации!

      Второй ответил:

      – Да не говори! Сплошная жопа!

      – Всё в порядке, – заулыбался Кирилл. – Если такие разговоры, значит, операция прошла хорошо. Один с опухолью мосто-мозжечкового угла, невринома слухового нерва, на нашем сленге «муму», второй с глиомой виска. Оба в палате не больше пяти часов. А им уже надоело! Отлично!

      Хирурги зашли в палату, пациенты притихли. Кирилл проверил лицевой нерв у первого мужчины («Глаза зажмурьте. Зубы оскальте. Отлично, лицо ровное, никакого пареза нет. Не тошнит? Не болит? Хорошо»), потом поговорил со вторым («Сожмите мне руку. Ногой пошевелите. Слышите меня хорошо? Не болит? Если заболит, не терпите, скажите сестре, она укольчик сделает. Нет, сейчас в палату еще рано, полежите ночку здесь. Нет, вставать тоже еще рано, полежите немножко, отдохните после операции. Хорошо, вы оба молодцы. Нет, свет на ночь совсем не выключат, надо же за вами приглядывать. Да, я понимаю, что вы уже почти здоровы, но все равно, так положено. Да, мы бюрократы. Спокойной ночи»).

      Зашли в ординаторскую реаниматоров, рассказали дежурному Олегу про помидор.

      – Зовите, если что, – сказал он. – Ко мне Она еще не заходила.

      – И не зайдет, – сказал Кирилл. – Сегодняшние больные хорошие, ничего у тебя плохого не будет.

      – Тьфу-тьфу, – сплюнул реаниматор. – Не говори такое перед дежурством. У меня трое тяжелых, кроме ваших свеженьких.

      – Теперь пошли Тимофеева глянем, – сказал Кирилл Мите. – Больных с операциями на позвоночнике мы обычно в реанимации не оставляем. Раздышка, и потом сразу в палату.

      Спустились обратно на четвертый этаж, зашли в палату.

      – Ногой пошевелите. Еще. Поднимите ногу. Стопу на себя. От себя. Немеет? Где немеет? Ничего, отойдет. Болит? Не терпите, жалуйтесь, мы обезболим. Сейчас сестра укольчик сделает. Конечно, болит, живое же резали. Наркоз отходит, вот и болит немножко. Не немножко? Прямо сильно? Марина, трамадол. Сейчас обезболим, а потом посмотрим. Если сильно будет болеть, утром МРТ сделаем, поглядим, что не так. Нет, вставать пока не надо. Утром я подойду и вас вертикализирую. Без меня не вставайте.

      – Я же не зря Тимофеевых не люблю, – вздохнул Кирилл, когда они вышли из палаты. – Вот ничего особенного, молодой здоровый парень, обычная грыжа межпозвонкового диска, L4L5, сужения позвоночного канала нет, даже титан не ставили, не фиксировали, просто убрали грыжу. Чисто убрали, ничего не тронули. А нога болит и немеет. В идеале не должна. Болеть еще рано, наркоз недавно был, и неметь тоже не должно, если все в порядке. Может, конечно, к утру все пройти. А может, снова лезть придется. Подождем. Сейчас я буду все дневники заполнять, а ты сходи в подвал, проверь, нет ли где отверстия, через которое Она лезет в отделение. Там свет горит, но ты фонарик возьми.

      – У меня в телефоне фонарик есть, –