Мечом и словом. Барталомей Соло

на нее смотрел смуглокожий мальчишка и ухмылялся. Вика подбежала к автомобилю, который едва не тронулся, чтобы покинуть территорию детского дома, и проговорила:

      – Возьмите меня с собой.

      Мужчина и мальчишка переглянулись.

      – Ты уверена в этом, овечка? – спросил паренек. – Там, куда мы отправимся, жизнь не станет для тебя легче. Там будут опасности, какие в стенах этого заведения, тебе и не снились.

      – Если бы я не была уверена, я бы не пришла, – ответила Вика. – Сделаю то, что нужно, а потом вы отвалите и оставите меня в покое. Опасности пускай пугают дворняг. Мне они не страшны.

      – Тогда запрыгивай, чего стоишь? – усмехнулся мальчишка. – Ждешь, пока охрана прибежит?

      Вика перемахнула через борт, оказавшись на заднем сидении авто и дядя Игорь придавил педаль газа. Машина взвыла и рванула, а Вика, бросив взгляд на здание детского дома, увидела как в проходе стоит Лидия Васильевна и размахивает документами. Глаза их не встретились, но Вике почему-то подумалось, что директор не держит на нее зла за этот поступок.

      – Ты сделала правильный выбор, – проговорил мужчина, когда они ехали по магистрали. В лицо дул приятный теплый ветер, ярко светило летнее солнце и кабриолет несся по шоссе. – Уверен, не пожалеешь.

      – Даже если и пожалею, какая разница? – пожала Вика плечами, а затем выдвинулась в перед и сказала на ухо смуглокожему мальчишке: – А ты если еще раз назовешь меня овечкой, прирежу во сне.

      Мальчишка усмехнулся и ничего не ответил.

      Глава 2

      Варя всегда просыпалась раньше других, не только раньше детей, которые собирались во дворе часам к десяти, но даже раньше матери и прочих взрослых обитателей их жилого комплекса. Обычно, когда она открывала глаза, на часах было семь или около того. Солнце уже вовсю светило через занавески на окнах, в мире пробуждалась жизнь. В небольшой квартире, где старый пол скрипел под каждым шагом, на стенах все еще висели поеденные молью ковры, а в сервантах пылились ни разу не стоявшие на столе сервизы, жили три человека – Варя, ее мать – Агния и отчим – Женя. Последнего Варя членом семьи не считала – слишком уж он казался ранимым и старался понравиться всем вокруг, пытался быть участливым и всячески показывал, что он свой. Но как только доходило до настоящих семейных забот – вроде как съездить к терапевту, свозить машину на ремонт или вместе сходить в зоопарк, Женя исчезал со всех радаров. Таких Варя не жаловала, но мать была вроде бы счастлива с ним и ее подобный расклад вполне устраивал.

      Отец ушел еще шесть лет назад – не выдержал атмосферы, что царила в квартире, но как Варя поняла позже, атмосфера в голове его жены Агнии его устраивала еще меньше. Папа Вари, Антон, был человеком прагматичным, прямолинейным и незатейливым. Работал на заводе имени Ленина с двадцати лет и не претендовал ни на что, кроме премии на новый год и поездки в Крым в августе. Его жизнь так и пролетела в промежутках между этими премиями и дешевыми гостиницами под Ялтой. Мать же Вари была