Проверочное слово. Вера Павлова

покой

      с долькой райского яблока

      за щекой

      Унизительная бедность,

      ты – воздушное плавсредство?

      Унаследовав бесследность,

      приумножили наследство

      дед Матвей и баба Аня

      (смутно помню только деда),

      он – гребя, она – табаня

      по теченью, против света.

      Чудо, чудо, чудо!

      Смастерила сына

      удалому уду

      храбрая вагина.

      Куплен крестик медный

      маленькому принцу

      ставшими бессмертней

      лет на двадцать-тридцать.

      Пыльца – тычинок песенка,

      дыхание цветка.

      Верёвочная лесенка

      цепочки ДНК

      с балкона опускается.

      Соавтор серенад,

      садовник улыбается.

      Благоухает сад.

      Лесенка-чудесенка

      На четверть еврейка,

      на половину музыкантша,

      на три четверти – твоя половина,

      на все сто – кто?

      Этот стишок я написала полжизни назад. Жизнь внесла свои коррективы: любимая подруга подарила мне тест ДНК на этнический состав. Имя подруги – Ева. Символичней некуда, правда? Я провела одной ватной палочкой по внутренней стороне левой щеки, второй – по внутренней стороне правой, запечатала образцы в конверт и отнесла на почту. Ожидание ответа длилось два месяца.

      Вижу, как в кино: человек в белом халате склонился над микроскопом… Крупно: винтовая лесенка ДНК. Дезоксирибонуклеиновая кислота. Хорошее упражнение для развития дикции. Четыре буквы – A, C, G, T. Из них и слова-то толком не сложить. А вот ведь – весь мир ими написан. В каждой моей клетке вьётся эта верёвочная лесенка. Как, ну как вместить это знание?

      Нет, мне тело не мало – велико.

      Мне до тела моего далеко.

      Тело, тело, как ты терпишь меня?

      Все, что сделано, такая фигня

      по сравненью с расщепленьем белка,

      по сравненью с ХТК ДНК!

      Кто сбросил мне эту верёвочную лесенку? Праматерь Ева. Кто по ней миллионы лет карабкался? Сейчас узнаем: человек в белом халате прислал мне результаты теста.

      48 % – восточные европейцы (братья-славяне), 20 % – евреи-ашкенази (ну и что теперь делать со старым стишком, который ошибся на целых 5 процентов?), 14 % – финны (оповестила об этом подругу-финку, и она тотчас ответила мне по-фински, поздравила, наверное), 12 % – прибалты, 4 % – балканцы, 1 %, сразу ставший моим любимым и вызвавший наибольший патриотизм, – нигерийцы. Я люблю тебя, мой прапрапрапрапрапрапрадедушка, скачущий в набедренной повязке с бубном вокруг костра!

      Помимо рецепта коктейля в письме был список моих возможных трёх-пятиюродных братьев и сестёр. Две с половиной тысячи имён. Это только среди людей, уже поцеловавшихся с ватной палочкой! Имя, открывавшее список, заставило присвистнуть: Филипп Рот. Тот самый Рот? Письмо сообщало примерный возраст кузена и имя жены – Клер. И то и другое подходило. Тут бы и начать гордиться родством. Но я решила всё-таки написать кузену (программа даёт адреса новообретённых родственников). Кузен ответил: «Да, я писатель, правда, пожиже автора «Портного», – пишу книги по менеджменту. Но письма и звонки Тому Самому Роту получаю частенько». Рот да не тот!