Звезда Ассирийского царя. Наталья Александрова

вторникам и четвергам Ежик ходит в группу лечебной физкультуры в Детском реабилитационном центре. И если сейчас поторопиться, то они могут успеть к десяти. Ну, минут на десять опоздают, это ничего. А если сегодня не Лизавета, а Таня, то все будет в порядке.

      – Ежик! – Юля вскочила с дивана, на что тот отозвался ревматическим скрипом. – Быстро собираемся на физкультуру!

      – Ну, мама… – личико сына сморщилось, – я не хочу-у…

      Но Юля, не слушая его, заметалась по комнате в поисках одежды.

      Ежик понял, что намерения ее серьезны, и решил подключить к делу водные процедуры, то есть собрался со вкусом поплакать. Этого ни в коем случае нельзя было допустить – он разревется до истерики, до колик, до икания, потом его будет не успокоить, в конце концов они опоздают на занятия и она не попадет в издательство. А завтра может быть поздно, перевод перехватят – такой работы мало, а желающих много. А деньги нужны катастрофически!

      Юля подняла сына на руки, затормошила его, подула в ушко, сняла губами со щеки набежавшую слезинку, при этом тараторила без умолку, прогоняя его плохое настроение, его усталость после непродолжительного сна, его болезнь… В голове всплывали обрывки стихов, детские песенки и считалки-прибаутки, которые рассказывали нашим бабушкам их бабушки, заговаривая детям боль и страх.

      Все прошло, Ежик раздумал плакать и счастливо заулыбался. Юля наскоро умыла его, притащив в ванную на руках, он заупрямился было, он хотел идти сам.

      – Мамочка, я же теперь хожу! – сказал он, и у Юли привычно екнуло сердце.

      Господи, как он там ходит? По стеночке, хуже, чем годовалый ребенок, а ведь ему уже больше трех… Она тут же одернула себя: все могло быть гораздо хуже, все-таки налицо несомненный прогресс. Но вдруг он так и останется таким?

      – Мамочка, тебе больно? – Сын тотчас отреагировал на ее мысли.

      – Нет, милый, – сказала Юля, отвернув лицо, – просто нам надо торопиться, иначе я не успею на работу.

      Ежик надулся – он не любил, когда она уходила. В прихожей никого не было, в кухне тоже, из Лешкиной комнаты доносился мощный храп.

      – Это на улице мотор работает? – тут же спросил Ежик. – Какая машина?

      – Не знаю. – Юля пыталась не рассмеяться.

      Сын посмотрел свысока: что с тебя возьмешь, с женщины, ясно, что в машинах не разбираешься…

      На улице было прохладно и пасмурно – начало октября. Юля достала из шкафа плащ и заметила, что на нем пятно – ну да, наверно, Ежик ногами запачкал. Некогда было переодеваться, да и не во что.

      Центр, к счастью, находился неподалеку – всего две остановки, они прекрасно пройдут пешком. Юля посадила сына в коляску, пообещав, что купит мороженое. В доме не было ни крошки еды, мороженое будет вместо завтрака. Разумеется, вредно, но Ежик сразу повеселел.

      В лифте к ним подсела Валентина с нижнего этажа.

      – О, привет, вы вернулись? – Она подмигнула Ежику. – Загорели как, посвежели. Мужика там не завела?

      Это были обычные Валькины шуточки, так что Юля только отмахнулась.

      – А