Ордынский волк. Самаркандский лев. Дмитрий Агалаков

это было только начало их приключений в далекой и чужой стране. Они потеряли немало людей, многие были ранены. Когда выехали из крепости и оказались в пустыне, их уже поджидали люди вероломного даруги. Сеистанцы нагло потребовали вернуть полученное добро. Это был вызов. Отдать даже то немногое, что они получили такой дорогой ценой, значило бы оскорбить себя. Они ответили: нет. И тогда сеистанцы набросились на них, желая перебить наемников и вернуть добро. Собрав все оставшиеся силы, рассвирепевшие воины Тимура и Хусейна дали врагу отпор. Воины-бродяги сражались как звери и тем напугали предателей. Сеистанцы, потеряв многих убитыми, получили сполна и были рассеяны. Тимура нигде не оказалось. Его нашли под горой трупов. Он один сражался с двумя десятками сеистанцев, многих положил, но и его потрепало. Хусейн встал перед ним на колени, когда увидел поверженного товарища. Лицо его было залито кровью, шлем прорублен. Правая рука изувечена – разрублено плечо и, что еще хуже, вражеский меч отсек Тимуру два пальца на правой руке. Колено правой ноги было насквозь пробито стрелой. Его перевязали, чтобы не истек кровью, удалили из колена стрелу, напоили вином, чтобы потушить боль, и, плохо соображавшего, что с ним случилось, привязали к лошади. С поля боя они уходили быстро, прекрасно понимая, что преследователи скоро опомнятся и бросятся за ними в погоню.

      Из тысячи их осталось не более сотни.

      Они прошли большое расстояние, когда узнали, что их и впрямь преследуют. С ними решили покончить. В юрте бека Тумана, отстоявшей от основной дороги, Хусейн оставил Тимура на волю божью, его нельзя было дальше тащить по пескам, а сам с отрядом ушел в сторону Баглана. Но не сеистанцы преследовали их. За ними по пятам шел бек Аджуни, младший брат Беккичика, которого они, Тимур и Хусейн, разбили по приказу даруги Сеистана. Воистину, это был злой рок! У Баглана преследователи настигли беглецов. И вновь произошла битва. Из сотни у Хусейна осталось десять человек, с ними он и бежал с поля боя – куда глаза глядят.

      Прямиком в пустыню. Лишь бы от смерти.

      Хусейн скитался по пескам. Тимур приходил в себя от тяжелого ранения. Когда он очнулся, то обнаружил свою недвижимую правую руку крепко перебинтованной. Что-то было не так! Он сорвал левой рукой бинты, и сердце его остановилось. Не было двух пальцев – мизинца и безымянного. А ведь этой рукой он держал меч! Рядом не было никого – ни детей, ни женщин. Не перед кем было проявлять мужественность. Тимур первый раз в жизни заплакал. Ему было жаль своей руки! Он давился слезами, как ребенок. Как теперь он будет держать меч, сражаться? Но очень скоро он захрипел от гнева. А еще его терзала боль в ноге. Она стала словно деревянной. Колено переполнилось болью. Эту боль едва можно было терпеть. Он еще не знал, что его нога никогда не будет сгибаться, что его изувеченное колено будет ныть днем и ночью всю оставшуюся жизнь. И что на всю эту долгую жизнь он останется хромым, отчего весь мир, который будет вздрагивать при одном его имени, прозовет его Аксак Тимуром, или Тимурленгом – Железным Хромцом.

      Все его тело переполнилось адовой