Башни немецкого замка. Александр Тамоников

даже самые продуманные планы. Бешенство ударило в голову майору.

      Вторая граната полетела вдогон за первой, и снова клубился дым. Немцы вбегали в замок. Дюжий эсэсовец втолкнул внутрь важную персону, схватил за ворот супругу, отправил тем же курсом. Замок – западня, но что еще им оставалось делать?

      Красноармейцы снова открыли огонь.

      Охранники топали по крыльцу, пропадали по одному. Отход прикрывал рослый здоровяк в распахнутом плаще. Обмундирование на нем обвисло, лоснилось. Он задом наперед поднимался на ступени, стрелял от бедра, тяжело дышал. Кончились патроны. Эсэсовец выбросил ненужный автомат, выхватил из кобуры под плащом «вальтер», оттянул затвор и открыл беглый огонь. Обойма иссякла мгновенно. Он тщетно давил на курок, что-то злобно выкрикивал. Пули порвали мятое обмундирование. Эсэсовец изменился в лице, рухнул на ступени, растянулся на них.

      «Трое готовы», – машинально подсчитал Вадим.

      – Вперед! – крикнул он, принимая низкий старт. – Охрану уничтожить, гражданских не трогать!

      Красноармейцы поднялись и бросились к замку. Злобин бежал вместе со всеми и кипел от злости. Задача усложнилась. Он хотел все сделать легко и просто, но не получилось. Автомат висел на груди, стучал по ребрам.

      Вырвался вперед лейтенант Маркин, длинноногий, жилистый, физиономия кукольная, даже восемнадцать не дашь. С головы его слетела фуражка. Кто-то из бойцов отбросил ее носком, чтобы не мешалась.

      Пот со Злобина катился градом. Рядом с ним сопел майор Поляков, не отставал и, наверное, украдкой радовался проколу смежников. Ведомства негласно соперничали, но все равно ведь общее дело делали. Этот парень был не трус, пошел на обгон.

      Слева от Вадима возникли Куделин с Баевым. Глаза у обоих сверкали, как у вампиров. Справа из-за дерева выпрыгнул Михаил Кустовой, примкнул к атаке.

      Самые быстроногие бойцы уже топали по ступеням, когда из черного проема ударил автомат. Немцы оставили заслон. Этого и следовало ожидать. Злобин хотел обойтись без потерь, но добиться этого ему не удалось.

      Упали, истекая кровью, два бойца. Шарахнулся в сторону Пашка Куделин, едва не получивший пулю.

      Кто-то из красноармейцев бросил гранату по навесной траектории. Она перескочила порожек, влетела в тамбур. Эсэсовец ахнул, упал на колени, схватил гранату, хотел выбросить ее. Но время вышло. Она сработала у него в руке. Взрыв оторвал кисть, осколки изувечили лицо.

      Расторопный ефрейтор с казацким чубом перескочил через громилу, валяющегося на ступенях, прижался к колонне и забросил внутрь вторую гранату, на всякий пожарный случай. Дрогнули каменные стены. Ефрейтор не ждал особого распоряжения, ворвался в замок, ударил из ППШ.

      Злобин кого-то оттолкнул, вбежал следом за ним. На него навалилась темнота, ощущение разомкнутого, но какого-то душного пространства. Ефрейтор не был ротозеем, ушел вправо, распластался на полу. Вадим споткнулся о тело эсэсовца, изувеченное осколками, подался влево, тоже упал.

      Это был просторный холл с нереально высоким потолком. Темнота