Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта. Лариса Черкашина

      © Черкашина Л.А., 2021

      © ООО «Издательство «Вече», 2021

      © ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

      Сайт издательства www.veche.ru

* * *

      «Никого так не любишь, никого так не знаешь, как самого себя. Предмет неистощимый».

Пушкин – князю Вяземскому. Ноябрь 1825 г.

      «…Люби и почитай Александра Пушкина».

Пушкин – брату Льву. Декабрь 1824 г.

      Предисловие

      Увы, даже великие мира сего имеют свойство покрываться пылью: одни – хронологической, другие – хрестоматийной. Иногда сквозь её наслоения уже не разглядеть живых черт, не услышать заразительного смеха, не увидеть печальных глаз…

      Да, Пушкин по-прежнему любим: осталось незыблемым и народное поклонение русскому гению. Но где он сам, «наше всё», живой Александр Сергеевич?! Такой знакомый и непостижимый одновременно?

      Время вершит своё – в памяти новых поколений остаются лишь отдельные вехи его великой жизни: родился в Первопрестольной, учился в Царскосельском лицее, томился в ссылке в Михайловском, женился на красавице Натали Гончаровой, путешествовал, погиб на дуэли…

      А что любил Пушкин в жизни и что презирал, чему радовался и что отвергал? Каков был мир увлечений поэта?

      Как-то в полемическом задоре он заметил: «…Хорош ли я собой или дурен, старинный ли дворянин или из разночинцев… Будущий мой биограф, коли Бог пошлёт мне биографа, об этом будет заботиться». Бог одарил поэта не одним – сотнями биографов! Не иначе как чудесным образом о жизни Пушкина сохранились многие воспоминания его друзей и недругов, поклонников и поклонниц. Да и письма самого поэта – приятелям, родным и жене – хранят его живой голос.

      Благодаря бесчисленным трудам пушкинистов вся недолгая жизнь поэта – его драгоценное бытие – восстановлена по дням, а порой и по часам.

      Подобно пазлу пушкинский образ пытаются сложить вот уже третье столетие, но до конца собрать и осмыслить его кажется невозможным. Ведь у каждого из нас в душе живёт свой Пушкин.

      Некогда Марина Цветаева вывела краткую и гениальную формулу: «Мой Пушкин». Поэтессе принадлежат и эти проникновенные строки: «Ведь Пушкина убили, потому что своей смертью он никогда бы не умер, жил бы вечно…»

      Вот и эта книга, которую вы, дорогой читатель, держите в руках, – ещё одна попытка воссоздать живой образ поэта со всеми его человеческими слабостями и пристрастиями, странностями и причудами. Таким, каким он был в жизни, каким остался в памяти современников.

      Итак, живой Пушкин!

      Гурман Александр Сергеевич

      Гастрономические изыски пушкинской поры

      Вошёл: и пробка в потолок,

      Вина кометы брызнул ток;

      Пред ним roast-beef окровавленный

      И трюфли, роскошь юных лет,

      Французской кухни лучший цвет,

      И Страсбурга пирог нетленный

      Меж сыром лимбургским живым

      И ананасом золотым.

Александр Пушкин

      Не избежал великий Пушкин и обычной человеческой слабости – любил вкусно поесть. Знал толк в изысканных блюдах и в тонких французских винах.

      Поистине, нетленными остались в пушкинских рукописях не только знаменитый страсбургский пирог, французские трюфели, английский ростбиф, но и устрицы «от цареградских берегов».

      Что устрицы? пришли! О радость!

      Летит обжорливая младость

      Глотать из раковин морских

      Затворниц жирных и живых,

      Слегка обрызнутых лимоном.

      И вновь о «черноморских устрицах», уже ностальгически, вздыхает поэт – ведь ему приходится покидать Одессу. И печалится о них (когда-то ещё доведётся насладиться!) не менее, чем о расставании с милыми дамами.

      А я от милых южных дам,

      От жирных устриц черноморских,

      От оперы, от тёмных лож

      И, слава Богу, от вельмож

      Уехал в тень лесов тригорских…

      Вечная «скатерть-самобранка» привольно раскинулась на страницах пушкинских поэм и романов. Но и какое же застолье без драгоценных заморских вин!

      Вдовы Клико или Моэта

      Благословенное вино

      В бутылке мёрзлой для поэта

      На стол тотчас принесено.

      Оно сверкает Ипокреной…

      Француженка мадам Клико, она же Барба-Николь Клико-Понсарден, овдовев в двадцать семь лет, возглавила дело покойного мужа, винодела. Ещё во время Наполеоновских войн она умело обходила ограничения в торговле и, невзирая на запрет ввозить французские вина, сумела на кораблях через Кёнигсберг доставить партию шампанского в Россию.

      После того как Наполеон был побеждён и русские войска победоносно